Я кошусь на Симону. Глаза у нее закрыты, и она, беззвучно шевеля губами, словно читает какую-то мантру на санскрите.
– Что попробовать? – спрашиваю я, хотя сердце уже ухнуло в пятки в ожидании ответа.
– Я подумал, что было бы круто, если бы она пела с нами, – добавляет он. – Ну, знаешь, для прикола.
Глаза Симоны распахиваются, и она улыбается мне.
– Для прикола, – повторяет она, одним быстрым движением сжимая мне руку.
Она запрыгивает на сцену и, откинув на одну сторону вьющиеся рыжеватые волосы, постукивает по микрофону кончиками пальцев.
– Тэм, прости, – тихо говорит Росс, прислоняясь к стене. – Мне следовало бы сказать тебе, но я думал, что ты не придешь. Ты говорила, что сегодня идешь на день рождения, и…
– Ему шесть, Росс, – бормочу я. – Ты думал, мы будем кутить всю ночь?
Росс смотрит на сбитые носки своих высоких кроссовок.
– Прости, – повторяет он. – Но нам же надо серьезно решить, куда двигаться. Верно?
Так дальше продолжаться не может. Нам нужен солист. Только, и ежу понятно, я им быть не могу.
Росс фыркает, словно подбадривая себя, и ищет на моем лице какой-нибудь знак, что все будет хорошо.
– Будем рады, если ты тоже потусуешься с нами, – говорит он. – Ну, если это тебе в кассу. Было бы клево узнать, что ты думаешь.
У меня пересыхает во рту, в висках пульсирует, однако я ухитряюсь молча кивнуть.
– Конечно. – Сглотнув, выдавливаю из себя улыбку. – Без проблем.
Росс одной рукой обхватывает меня за плечи, на мгновение прижимает к себе и снова становится за электроорган. Я прислоняюсь к стене и судорожно втягиваю воздух. Ребята уже спорят, что играть дальше. Я знала, что рано или поздно это случится. Группа не может долго существовать без вокалиста. Но чтобы Симона? Даже если бы они годами проводили прослушивания, на острове они все равно бы не нашли человека, настолько несхожего с Ноем. Возможно, даже на всей планете.
– Как насчет «Ты и остальные»? – выкрикивает Росс.
Симона закатывает глаза, прижимает ладони к груди.
– Ой, можно? – молит она. – Я ее обожаю. Юджин берет несколько нот и начинает основную тему басов, взлетающее стаккато. Когда оно подходит к концу, вступают ударные Тедди. «Ты и остальные» – одна из немногих песен, которые Ной написал до нашего знакомства и которые группа продолжает исполнять.
В ней поется о его бывшей девушке, которая работала продавщицей в одном из музыкальных магазинов, пока тот не закрылся.