– Вы знали, где тайник с деньгами, могли подобрать ключ и шифр, – заметила я.
– Ну а куда я тогда дела все остальное? – серьезно спросила Инайя.
– Припрятали, чтобы продать, когда дела вашего брата опять пошатнутся, – ответила я.
– Но такие вещи нельзя продать незаметно, – резонно заметила девушка. – Сразу пошли бы слухи. А если по частям… у меня бы рука не поднялась!
– Даже ради Ивэна? – спросила я.
Инайя промолчала. Видно было, что она не знает ответа на этот вопрос.
– Это не я, – сказала она серьезно. – И не Ивэн.
– Это мы еще проверим, – пообещала я, и мы распрощались.
Разговор со слугами тоже мало что прояснил. Все они жили в доме давно, родом были из поместья Ореса, считались едва ли не членами семьи. Это, конечно, ничего не значит, когда речь идет о больших деньгах, но поймать кого-то на лжи мне пока не удалось. Слишком мало было улик… Возможно, что-то нашел мой юный коллега, которому Орес дал отставку, но не могла же я, право слово, заявиться к нему и потребовать поделиться обнаруженным!
Нет, здесь пока тупик. Нужно проверять другие версии… С этой мыслью я и отбыла из дома Ореса.
Я держала путь к Рыночному кварталу, в обиходе именуемому еще Разбойным, в заведение под названием «Три кружки», где прежде меня всегда встречали с распростертыми объятиями. Радушно встретили меня и на этот раз – явно не узнав: теперь тут заправляли старшие сыновья папаши Власия. А вот когда он сам, теперь лишь следивший орлиным взором за происходящим в его владениях, обнаружил, кто пожаловал к нему в гости…
– Госпожа Нарен!.. – Папаша Власий заметно постарел, но выглядел еще вполне крепким. – Госпожа Нарен!.. Вы же…
– Я жива и здорова. – На сей раз я позволила старику обнять меня. От меня не убудет, а ему приятно. Объятие вышло не по-стариковски крепким, папашу Власия еще рано было списывать в утиль; надо думать, сыновей он пристроил к делу, чтобы учились под его присмотром, а вовсе не потому, что состарился и счел это занятие себе не по силам. – Обстоятельства так сложились, что…
– Молчите, молчите, госпожа Нарен! – отмахнулся он, разжав руки. – Не желаю знать! Вы живы, вот и прекрасно! – Он понизил голос: – Но уж папаше Власию могли бы сказать, что к чему…
– Не успела, право слово, – вздохнула я. – Уж простите, Власий, такая работа.
– Да разве я что говорю… – смешался он. – Пожалуйте, госпожа Нарен… Ваше любимое завсегда подам!