Стараясь сохранить тайну своего вторжения, я затащил бездыханное тело в одну из пустых спален и продолжил поиски проклятого политика областного масштаба.
На втором этаже не оказалось ни одной живой души. Видимо, здешние спальни предназначались для гостей. Хозяин сего здания предпочитал почивать в каком-то другом месте.
В конце коридора, как и ожидалось, была устроена шикарная лестница, соединявшая все этажи.
Я быстро поднимаюсь наверх. Там тянется такой же коридор, только комнат всего две – слева и справа. Большую часть пространства занимает зал развлечений с колоннами, поддерживающими крышу. В нем несколько игровых столов – для рулетки, русской пирамиды, карамболя, снукера, американского пула. Вдоль дальней стены стоит пяток игровых автоматов. Ну и завершает все это великолепие стойка бара с огромным холодильником для напитков.
Я одинаково хорошо стреляю с обеих рук, но по природе своей все-таки правша. Поэтому передвигаться мне удобней вдоль левой стены. Пригнувшись, я беззвучно ступаю по мраморному полу.
Осмотр начинаю с левой комнаты. Медленно отворяю дверь, заглядываю туда.
Это рабочий кабинет моего клиента. Стол с декоративным светильником и компьютером, кожаное кресло, достойное руководителя высокого ранга. Здесь же пара шкафов со стеклянными дверцами, журнальный столик с креслами-ракушками. Ковер на полу такой же дорогой, как и в спальнях, только размерами побольше. Окна закрыты плотными портьерами. На стенах – картины в позолоченных багетах, явно не репродукции.
Кабинет пуст.
Шансы мои увеличиваются. Напротив находится спальня, в которой наверняка и дрыхнет моя цель.
Я приоткрываю дверь, сразу нахожу кровать, вскидываю руку и… едва не стреляю в аккуратно застеленную постель.
«Что за чертовщина?! – думаю я, приглушенно ругаюсь и покидаю комнату. – Неужели этот гад что-то почувствовал и смылся? Не хватало еще гоняться за ним по ночному поселку!»
Я возвращаюсь в коридор, слышу торопливые шаги по лестнице, прислоняюсь спиной к стене, поднимаю пистолет. Палец застывает на спусковом крючке.
На этаж торопливо поднимается щупленькая девчонка. Судя по строгой, хорошо отглаженной одежке – из обслуги.
Палец слабеет. Нет, в нее выстрелить я не смогу.
Она останавливается в трех метрах от меня, глядит сначала насмешливо и даже игриво, не понимая, что перед нею смерть. Затем девчонка замечает в здешнем полумраке черную маску, скрывавшую мою голову. Ее лицо перекашивает ужас.