.
Разумеется, детскость большого художника – психологическая субстанция особого рода. Трактовать её упрощённо, понимать эту детскость в буквальном смысле слова было бы неверно; менее всего общего у неё с инфантильностью или тому подобным. И потом, обнаруживает она себя обычно в сложных сочетаниях, взаимосвязях с другими чертами личности – подчас далеко не детскими. Суть лишь в том, чтобы она всё-таки находила себе место в таких сочетаниях, окрашивала их в свои характерные цвета, – уже одно это очень важно.
Ц. Г. М.
Ничто так не удручает в музыкально-исполнительском искусстве как выразительность «вообще» – безликая, «безадресная», применяемая в одном-единственном варианте везде и всюду, ставшая игровым штампом, «общим местом». К сожалению, встретить такую псевдовыразительность («невыразительную выразительность») можно где угодно – и в Детских музыкальных школах, и в консерваториях, и на международных конкурсах, – всюду, где появляется музыкант не слишком большой природной одарённости.
С другой стороны, многие молодые музыканты полагают по своей душевной наивности, что чем эмоциональнее будет их игра, чем больше в ней будет сильных, открытых, «горячих» чувств, – тем лучше. Если бы всё было так просто…В искусстве, напомним, имеет значение не только и не столько «количество» эмоций, сколько их качество. Сырые, необработанные (хотя бы и сильные), дилетантски-упрощённые эмоции и чувства – совсем не то, что требует музыка Моцарта, Шуберта, Шопена, Дебюсси, Равеля, Скрябина и многих других композиторов.
Ц. Г. М.
…Ни у одного актёра в мире нет таких сильных, горячих, волнительных и волнующих чувств, как у русского.[56]
Чехов М. А.
…Если бы я имел выбор между исполнителем, который играет с вдохновением и воображением, но обращается с текстом довольно произвольно, и исполнителем, абсолютно надёжным в своей верности тексту, но не обладающим воображением и никогда не вдохновляющимся, – я бы вообще предпочёл вдохновенного, хотя и неряшливого.[57]
Шнабель А.