Парня звали по-простому – Иван. За тот час пути, что мы проделали вместе, он успел поведать едва ли не всю свою родословную, хотя история его жизни оказалась довольно-таки заурядной: будучи выходцем из малоимущей многодетной семьи, частично выкошенной репрессиями, Иван уже с малых лет занимался разнообразными ремеслами, однако нигде не мог осесть из-за кошмарной безработицы. Насколько я понял по сбивчивому рассказу, наиболее увлекательной ему некогда показалась резьба по дереву, – тут моего попутчика поглотили приятные воспоминания, от которых он даже мечтательно причмокивал, – но в итоге судьба завела парня в большой город и приобщила к издательскому делу; он даже достиг определенного признания на этом поприще. В ту пору многие открывали в себе неожиданные таланты: с рассеиванием политического мрака граждане внезапно ощутили, что на собственное будущее нужно как-то влиять.
Оканчивался маршрут Ивана в селе с потешным названием Резвые ключики – там его жена воспитывала двоих детей. Несложно было догадаться, что семья жила безбедно: молодое село имело славу прибежища нуворишей, по последней моде предпочитавших за умеренную плату обосноваться подальше от города, тем самым разделяя досуг и трудовые будни. Настроение понятное, ведь обстановка в государстве благоволила почитателям комфорта: экономика стремительно развивалась; тени невзгод, еще недавно казавшихся извечными и необоримыми, бесследно потонули в сиянии достатка, словно давешняя слякоть, уступившая место обычному летнему зною всего за одну ночь.
На перепутье мы расставались неохотно.
– Я несказанно рад нашей встрече! – тепло изрек на прощание Иван, зажав мою лапу между своими. – В такой компании дорога – сущее удовольствие. Замолвите за меня словечко Второму брату, коли не сложно. Да Матушке за детишек.
Пообещав непременно выполнить его просьбу и пожелав легчайшего завершения пути, я припустил по обочине дороги в сторону Антипова: жара сменялась вечерним холодком, ненавязчиво напоминая, что закату несложно меня опередить.
***
Из-за поворота несмело показались домишки, располагавшиеся на окраине деревни, – прямо скажем, на отшибе, – а вместе с ними и Захар, явившийся по мою душу в условленный час. Устало прислонившись к изодранному плетню, он, видимо, напевал себе под нос какую-то песенку, покуда не заметил моего приближения.