– И вы устроили туда работать свою дочь?
Зачем? Если у вас, как вы говорите, прекрасно идут дела, деньгами вы
обеспечены, зачем заставлять ребёнка работать, да ещё в таких сомнительных
условиях?
Я поняла, что если стану нападать на него,
то скорее смогу выстроить свои защиты. Разговор по душам и на равных не сулил
мне ничего хорошего. Он та ещё акула, готовая сожрать любого оппонента!
– Елена, вы слишком драматизируете. Моя
дочь всего лишь попросила меня сходить с ней в этот клуб.
– Всего лишь? – передразнила я. – И вы,
конечно, согласились побаловать ребёнка.
– Есения уже не ребёнок.
– Однако пока ей не исполнилось
восемнадцать лет, ответственность за неё несут родители, – сухо напомнила я. Не
люблю примерять на себя роль воспитателя, но сейчас это вполне уместно. Или,
может, мне это только кажется?
– Её родители развелись, – сообщил мне
Глеб, прокручивая на запястье золотую цепочку. Я невольно остановила на ней
взгляд. Красивая вещь, очень изысканно смотрится. И рукава его белой рубашки,
чуть закатанные вверх, открывают красивые руки с длинными тонкими пальцами. –
Отец создал свою семью и уехал куда-то за город. Светлана, её мать, воспитывала
дочь одна.
– Вы музицируете? – спросила я, думая о
своём.
Он тут же посмотрел на свои руки, слегка
улыбнулся.
– Говорят, что длинные пальцы рук – это
просто находка для музыканта. Да, я пробовал играть на струнных, но дальше
школьного ансамбля дело не пошло. Есть другие, более интересные увлечения.
И снова прокручивание цепочки на запястье.
Не могу понять, что меня так притягивает. Самые обыкновенные руки, но в то же
время… Интересно, как много они могут о нём рассказать?
– Вам не приходилось заниматься тяжёлым
физическим трудом? – снова спросила я.
Кажется, его стали забавлять мои
неожиданные вопросы, порождаемые спонтанностью мыслей и смешением чувств в
отношении этого человека. Я никак не могла понять, как к нему относиться.
Ощущение, что он постоянно лжёт, появилось с самого начала и не отпускало ни на
минуту. В то же время росло любопытство: а что ещё скрывается под этой маской
вежливости и самоуверенности? Наверняка, он таит много загадок. Если бы он был
прост, как пять копеек, то никогда бы не вызвал у меня такого интереса,
смешанного с тревогой и опасением. Что же в нём такого есть, что вызывает
чувство, которое я пока не могу осознать?