– Прости, – извинилась Изола, хотя не чувствовала себя виноватой. Алехандро всегда советовал ей быть осторожной в разговорах с незнакомыми привидениями – некоторые из них были способны на ярость и насилие, и лучше исходить из того, что они все такие. Если речь о призраках, все незнакомое опасно.
Словно устав от общества Изолы, мертвая девочка подобрала ноги под себя, готовясь спрыгнуть с подоконника.
– Что ж, если ты все-таки умная девочка… – Она склонила голову и улыбнулась Изоле. Луна подсветила пустую глазницу, – …то будешь держаться подальше от проклятого леса.
– Где ты был все выходные?
– А что? – Алехандро взъерошил ей волосы. – Скучала по мне, querida?
Изола тут же пригладила прическу и хмуро ответила:
– Нет. Ко мне приходила гостья.
Алехандро наклонился и поцеловал ее в щеку. Изола вытерлась.
Под глазами у Алехандро постоянно темнели круги, совсем как у Изолы по утрам, если она не смывала тушь перед сном. У обоих были тонкие жеребячьи ноги, вот только худоба Алехандро объяснялась юностью, прошедшей в наркотическом угаре. Его сногсшибательный костюм (в котором он и умер) являл собой последний писк викторианской моды. Алехандро каждый день привносил в свой облик что-то новое, хотя тот простой факт, что он мертв, навеки делал его неизменным. Свой темно-фиолетовый шейный платок он повязывал то как галстук, то как повязку на голову, то как нарукавник. По-разному закалывал бриллиантовые запонки на кружевных манжетах и карманах пальто, иногда выстраивая их в созвездия. На день рождения Изолы он выложил бриллиантами на накрахмаленном лацкане цифру «16».
Когда они вошли в лес Вивианы, Алехандро молча забрал у Изолы рюкзак. Вечный джентльмен.
– Итак, могу я полюбопытствовать, кем ты меня заменила?
– Соберись я тебя заменить, то выбрала бы кого-нибудь поживее ее – той девочки, которую мы видели на прошлой неделе. Мертвой, в клетке.
Алехандро напрягся.
– Что ей было нужно?
– Ну, сначала она попросила сделать так, чтобы мое сердце билось потише. А потом велела держаться подальше от проклятого леса.
Алехандро нервно подергал шелковый шейный платок.
– Я не стану делать ни того, ни другого, – заявила Изола, встряхивая белыми как снег волосами. – Это мое сердце. И мой лес. Я пришла сюда первой.
– Мне это не нравится, Изола. – Брови Алехандро сошлись на переносице. – Если Цветочек сказала правду о том… что случилось… Подобная смерть может плохо влиять на людей. Ломать их.