– Полезная штука, – сказал он, а потом вдруг неожиданно вскочил на ноги и припустился бежать что есть мочи от Степана с его биноклем.
Степан тут же подскочил, как ужаленный, и, даже позабыв свой вещмешок, бросился вдогонку.
12
Парень ловко перескочил через забор и, добежав до переулка, свернул в него. Степан не отставал. Наконец он сообразил, что парень бежит прямо к складам на пристани, и побежал за ним по параллельному переулку, стараясь сократить дорогу. К складам они подбежали почти одновременно. Но тут парень кинулся к высокой деревянной ограде и, отодвинув доску, юркнул в щель. Степан нырнул за ним следом и очутился в замкнутом дворе между сараями. Он оторопел от увиденного. Воришка уже никуда не бежал, а стоял с наглой ухмылкой посреди такой же шпаны, как и он сам. Ребят было человек десять. Всем лет по восемь – двенадцать. Парень, укравший бинокль, был старше их всех, если не считать еще одного здорового парня лет восемнадцати. Он сидел на большой бочке, как на троне, и тоже с интересом рассматривал Степана. В отличие от других беспризорников, одетых в рваные лохмотья, этот парень одет получше и почище. Беспризорники тут же обступили Степана кольцом. Он от растерянности остановился и молчал. Все тоже стояли молча и смотрели на него. Степан понял, что он попался и так просто ему отсюда не уйти. Но все же, глянув исподлобья на парня, укравшего у него бинокль, твердо сказал:
– Отдай, это не твой.
– Что с воза упало, то пропало, – смеясь в лицо Степану, ответил тот.
И все беспризорники захохотали.
Не смеялся только парень, восседавший на бочке. Он продолжал с интересом разглядывать Степана.
– Сивый, – обратился он к белобрысому парню, – чего этот чужак от тебя хочет?
Сивый еще по дороге успел куда-то сунуть бинокль и теперь, невинно расставив руки, с той же наглостью, как и прежде, сказал:
– Не знаю, Брынза, чего он пристал к честному человеку.
– Не к честному, а к вору, – в запальчивости выкрикнул Степан.
Его слова снова вызвали у беспризорной братии гомерический хохот.
– Ты кто? – обратился Брынза к Степану.
– Он у меня бинокль украл, – не отвечая на вопрос главаря, упрямо мотнув головой, сказал Степан.
– Да мы тут все крадем, – ухмыльнувшись, развел руками Брынза, и беспризорники опять загоготали.
– Это бинокль, память об отце. Он на войне, – потупив голову, но твердым голосом произнес Степан.