Идти по городу оказалось довольно сложно. Кое-где дороги
прерывались обрывами или завалами, путь то поднимался вверх, то
опускался вниз. Это город переворачивался и закручивался, пока мы
шли вперед.
В городе никого не было, так что мы не скрывались и спокойно шли
вперед, чему я даже был рад, потому как недавнего данжа вполне
хватало, чтобы устать.
И вот за полчаса мы добрались до трех дверей. Похоже, все они
сделаны для нас и входить нужно каждому в свою.
Мы переглянулись. Идти туда ни у кого не было желания, но, если
хотим вернуть Семя, нужно двигаться.
Я пошел первым. Открыл дверь и вошел в темноту…
Тут же в глаза ударила яркая вспышка, ослепившая меня.
Шелест листьев ласкал мой слух, легкий теплый ветерок коснулся
кожи. Я услышал смех, вокруг ощущалась радость и гармония.
Открыв глаза, я увидел зеленую полянку в парке, деревья, на
которых шумела листва от летнего ветра. А рядом играли два ребенка.
Два мальчика, таких похожих и таких различных. С ними рядом стояли
их родители.
Черноволосая женщина в зеленом платье, которое так шло к ее
изумрудным глазам, играла с детьми в догонялки. А блондин, сидевший
под деревом, со смехом наблюдал за игрой.
- Мама… папа… - улыбнулся я. В этот раз я был не в своем детском
облике, а просто как наблюдатель. Смотри на ужасы своими глазами, а
на радости издалека. Ты жесток, Невермор.
Присел на траву и просто смотрел на это картину. Как же давно
это было. Как же я соскучился и как мне их не хватало. Смотреть на
это и вновь переживать свое прошлое, было приятно.
- Твои родители? – услышал я из-за спины и обернулся. Там стояла
Алиса. – Оказывается можно войти и в чужую дверь.
- Да. А почему не к себе пошла?
- И так больно, а это вспоминать не хочу, - ответила она и
присела рядом. – Думаю, это эгоистично с моей стороны.
- Наверное.
Мы оба замолчали и просто смотрели вперед.
- Когда мне было семь лет, - начала Алиса. – Мы с родителями
поехали к дедушке на дачу. У него был день рождения, потому там
собралось много народу. Я из детей была там самой младшей и другие
дети не хотели со мной играть. Обиделась на них и пошла гулять по
дедушкиному саду. Глупое было решение, - она опустила взгляд. – Там
я нашла заколоченный колодец, из которого был слышен писк котенка.
Я захотела помочь ему, но сама провалилась, - она сделала паузу. –
Музыка играла слишком громко, взрослые были уже порядком пьяны, а я
даже не успела многим показаться, потому моего исчезновения не
заметили. И сколько бы я ни звала на помощь, никто так и не
пришел.… Мы с котенком просидели в высохшем колодце весь день и всю
ночь. Там было холодно, сыро и страшно. Насекомые ползали, шуршали
и пугали меня. Только котенок, которого я назвала Пушок, был рядом.
Я так и просидела нам в обнимку с ним… - вновь пауза и тяжелый
вздох. – А под утро Пушок умер… Я слишком крепко его обняла и он
задохнулся. Я проснулась и потом уже не могла уснуть. Мне казалось,
он сейчас очнется, и будет упрекать меня или нападет. Пусть и
котёнок, но все же труп. Когда меня нашли, я уже ничего не боялась.
Страх ушел, чувства ушли, мысли стали другими. С тех пор мне очень
сложно выражать эмоции. Психологическая травма. Потом были годы
лечения, и пусть кошмары закончились, но эмоций у меня нет.