- Ну, так а я о чем? – возле рябого лица вспыхивает огонёк, лизнув сигарету синем пламенем, и Антон тут же затягивается крепким дымом, – чем похороны не удобный момент?
- У тебя есть кто на примете? – Николас вопросительно смотрит на рыжего? – Потому что у меня нет.
- У Руслана есть. Так ведь? – Антоша озорно лыбится, обнажая белоснежные клыки, которые Руслану мгновенно хочется выбить.
- Серьёзно? Кто? – Николас сводит тёмные брови, и перетягивает пачку к себе.
- Ты… - Руслан недобро смотрит на Антошу и со свистом набирает полные лёгкие воздуха. Ублюдок конопатый. – Я разберусь с этим, - косится на Николаса. Взгляд хочется отвести в сторону, но он не может. Потому что друг и так в последнее время задаёт слишком много вопросов. А Туз пиздец как не любит на них отвечать.
- Разберёшься? – Переспрашивает мулат, глядя на него с толикой подозрения. Ну, начинается…
- Разберусь.
А мыслями вновь погружается в позавчерашний день. Снова и снова прокручивает в голове события. Тонет в них, словно в зыбучих «Гудвинских» песках.
…
Зажал пальцами её челюсть и повернул к себе. Заставил смотреть себе в глаза. Наслаждался ожившей мимикой на прекрасном личике. Во взгляде отвращение. Ненависть.
Но Руслану плевать. Уровень взвинченности достиг предела. Того самого, где терпение лопается, словно тонкая леска.
Влада ещё раз дернулась и шоколадные пряди упали на её лицо.
- Убери. От меня. Руки. – Прошипела и попыталась сдвинуть бедра. И его чёртову руку, которая застыла на полпути, так и не стянув джинсы до конца.
Страх вперемешку с лютой ненавистью обжигал его ресницы. Как же хотелось… заткнуть эту пигалицу. Заткнуть тем способом, от которого она завопит ещё громче. И поймёт, наконец… он не тот, с кем она привыкла общаться. Совершенно другой. Сломает. Раздавит, как мошку на столе. И выбросит к дьяволу.
Влада вздёрнула подбородок, чувствуя, как трясутся поджилки.
- Это последнее предупреждение, Влада. – слегка, буквально на пару сантиметров отдаляется от брюнетки. – Ты ходишь по лезвию… - говорит тихо, сцепив зубы и проглатывая утробное рычание. – не бросай мне вызов, девочка. Не испытывай судьбу.
- Ненавижу тебя. – выпаливает горючим ядом.
- Ненавидь сколько влезет. Мне плевать. – Вновь приближает поросшее щетиной лицо и... резко впивается в сладкие губы горьким поцелуем. Это даже поцелуем назвать нельзя было. Атака, нападение, которое высасывало из неё её собственнуе душу.