А пока что, выпихивая за дверь последнего из гвардейцев, я услышал, как он задаёт вопрос Кею:
– А на что хоть они спорили?
Меня этот вопрос поставил бы в тупик, но лингвар в очередной раз проявил смекалку, да такую, что я не знал, пнуть его или поблагодарить.
– Кто больше выпьет, – не моргнув глазом, заявило это животное.
– Но ведь женщина вроде сейчас не пьяная, – растерялся старшина.
– Ты её валенки видел? – фыркнул кот. – Кто в трезвом уме такую обувь летом надевает? Да ещё и на десять размеров больше!
– И то верно, – был вынужден согласиться вояка.
– А красивый тут замок, не правда ли? – этот артист с упоением продолжал заговаривать гвардейцам зубы.
– Да, ничего такой, – сдержанно кивнул старшина.
– А вы слышали легенду про него? – интригующим тоном поинтересовался Кей.
Командир отряда помотал головой, а остальные эльфы замерли и навострили ушки.
– Говорят, тут раньше жила семья: женщина и ещё пятеро мужей. Причём мужья были до жути ревнивыми и однажды, когда женщина вышла замуж за шестого – красивого молодого паренька, дракончика, который едва достиг совершеннолетия, то другие сосупруги решили его извести, сжить со свету, – напустив на морду таинственности, вещал кот, а все гвардейцы слушали его, затаив дыхание.
Надо отдать ему должное: у него настоящий талант пудрить другим мозги. И я рад, что сейчас этот его дар оказался столь полезен для моего лучшего друга.
Наверное, минут пять Кей в красках, лицах и деталях расписывал, как садисты-мужья пытались убить молодого конкурента, но он не попался в их ловушки. Но в итоге, по версии лингвара, его всё же обезглавили, и теперь его неприкаянная душа бродит по длинным коридорам этого замка в надежде обрести покой.
Словно в подтверждение его слов, откуда-то с нижнего этажа донёсся вой, полный боли и отчаяния.
– Эт-т-то рёв мёртвого дракона, да? – заикаясь, уточнил самый молодой из гвардейцев.
– Можно и так сказать, – невозмутимо кивнул Кей. – Мозг Даэрона давно находится между жизнью и смертью: включается при виде еды и выключается напрочь при виде самки. А сейчас он, наверное, в очередной раз хвост себе прищемил. Бывает, – небрежно повёл он пушистым плечом.
Пока это существо отвлекало гвардейцев, я изо всех сил пытался унять накатившую тревогу за Кристину. Брачная метка на шее потеплела, и я отчётливо уловил зашкаливающие эмоции моей малышки: смущение, стыд, обречённость, дикое напряжение и ожидание боли.