- Света! Подожди, Света! Привет…
Феликс выходит из салона дорогого «БМВ» с цветами и трусит навстречу, широко улыбаясь. Жаль, что я его поздно заметила: непременно бы свернула с дороги. А так мне приходится остановиться и сощурить глаза от солнца.
- Слушай, Коновалов, а давай я отвернусь, а ты сделаешь вид, что тебя здесь никогда и не было? И вот цветов не нужно, сколько раз говорила.
- Как всегда шутишь? – старый знакомый преграждает путь, рассматривая меня «воскресную» - без макияжа, в джинсах, с распущенными волосами и веснушками на носу, которые в обычный день не разглядеть.
Ну, посмотри, посмотри. Как будто от этого прицельного взгляда что-то изменится.
- Почему это? – вскидываю бровь. - Нет. Я совершенно серьезно удивляюсь: откуда ты взялся и зачем?
- Оттуда, - Коновалов показывает большим пальцем за спину, важно расправляя плечи. – Налаживаю бизнес. Кстати, отлично справляюсь без отца.
- Да ну? Ну, так и дуй туда, откуда взялся, раз такой молодец. А здесь-то ты чего забыл?
- Тебя, Свет, - Феликс снова норовит всучить цветы, но у него не получается. И не получится – я давно не принимаю подарков от всех подряд. - Целый год ведь не виделись!
- Ой, Коновалов, - я отмахиваюсь от бывшего парня, едва не ставшего моим мужем, как от назойливой мухи. Пытаюсь его обойти, но он не позволяет. – Не начинай, а? – прошу, хотя на самом деле мне безразлично. - Иди лучше жене расскажи: с кем ты не виделся и сколько.
- А я развелся, Светуль! Бесповоротно и навсегда! Я и не хотел ее никогда!
- Да? – я неподдельно удивляюсь. – Надо же! Какая умная у тебя оказалась жена!
Я все-таки обхожу Феликса и иду по тротуару, но он идет рядом. И не думает исчезать, хотя мне не лень еще раз озвучить пожелание о нем забыть. А как хорошо-то день начинался!
- Кусаешься, да, Светка? – обиженно замечает парень. - А между прочим, это не я, а ты сочинила историю о том, что выходишь замуж, когда я за тобой вернулся. Еще и зажималась при мне с другом – разыграла фарс! Может быть, я потому и женился! Тебе назло! Ты об этом не думала?
Да плевать я хотела. Думать еще о нем.
- Какой ужас! Ну, давай, сделай мне выговор в личное дело. И валерьянки попей на досуге, страдалец, а то какой-то ты нервный.
- Я давно знаю, что у него есть семья. У твоего Рыжего, - сердится Феликс, как будто имеет на это право.