Благодаря ему были спасены тысячи учёных, выживших в созданных
им «шарашках». И Гагаринское «Поехали!» - тоже благодаря ему... А
ведь история всегда пишется победителями.
***
Очередной идиот из гестапо приказал собрать весь отдел в
помещении второго этажа. Обстрел велся фактически прицельно, и это
распоряжение лишний раз утвердило Кесслера в мысли о неизбежности
скорого краха.
На столе при входе были разложены бумаги.
— Хайль Гитлер! — сообщили вошедшему ученому. — Регистрируйтесь,
совещание закрытое.
Бернагард сдержано кивнул головой и покорно вписал имя и
звание.
«СС-гауптштурмфюрер, Бернагард Кесслер, 4-й отдел,
библиотекарь». После чего он тихо отошёл в сторону. Судя по всему,
их не собирались эвакуировать. Однако он не чувствовал опасности,
исходящей от нервного майора, и, прикрыв глаза, представлял себе
гулкие коридоры, по которым ему придётся бежать к своей
неизвестности. «Зато было интересно», — хмыкнул он и позволил себе
криво улыбнуться.
Между тем зал заполнялся сотрудниками. За окном бушевала война,
а здесь, в уютном флигеле старого замка, обстановка осталась такой,
какой и была жизнь в этом месте последние сто лет. Овальный
обеденный стол старшей прислуги, классические венские стулья,
буфет, стоящие в нём обеденные тарелки — мир, уют, семья... Его
лишила всего этого бомбардировка Вены в сорок третьем, и, по сути,
какая разница, где настигнет его теперь костлявая подруга.
— Я, распоряжением коменданта Кенигсберга, лично
обергруппенфюрера и генерала Ваффен-СС Отто фон Ляша, отвлеку Вас
от работы на несколько минут.
Сзади раздался надсадный кашель Эриха Шмидке, пытающегося
спрятать гомерический смех. Гестаповец, несмотря на полный крах,
тщательно выговорил звание коменданта, кичась полученным
заданием.
— Нам необходимо организовать оборону бункеров номер 6, 12, 22
до подхода регулярных войск и произвести минирование и затопление
архива, библиотеки и бункеров с 13 по 21. Руководство обороной
получено лично мне. С этой минуты весь состав центра поступает в
мое распоряжение...
«Идиоты, какие же они все кретины», — ещё раз подумал Бернагард,
возвращаясь вниз к своим гулким коридорам, мыслям и тишине архива.
Он умрёт вместе со своими знаниями и наукой. Хватит служить.
Противно.
***
Рядом с Ксенией уже обугливалась газета. Чёрные бездонные глаза
и сжатый рот были готовы разразиться «местечковой катастрофой» на
открыто называющего её «бесовкой» Василия Ивановича.