— Ох, грехи наши тяжкие, — вдруг ни с того ни с сего вставил
отец Василий.
— Хорошо, что все это понимают. Итак, идём навстречу друг другу
двумя группами: я, Василий Иванович и Мрак; Ксения, Олеарий и Илья.
У нас по роте. И сильно не шуметь!
Прижавшись друг к дружке, группа дремала весь полёт под
напряжённый гул двухмоторного самолета. Лётчик брал выше облаков, и
за каких-то два с небольшим часа люди сильно промёрзли. А когда,
наконец, на земле показались тёплые лучи зажжённых прожекторов и
воздушный холодильник, пробежав по свежевыровнянным кочкам,
подпрыгивая и чихая, остановился, то разогнуться и спрыгнуть без
помощи (не причитая и не кряхтя) смог, пожалуй, только Мрак.
Днём так и не удалось поспать и, наскоро перекусив, люди молча
оделись в маскировочные халаты, словно отделив себя этим от сытой
московской суеты и приготовившись к неведомому будущему.
Илья неторопливо подвязал несколько лишних гранат, нож и, уложив
за пазуху ещё один, удивлённо огляделся, словно проснувшись от
долгого сна. Впереди, в ярком багровом небесном зареве, полыхал
разрушенный город. Там, под обломками смятой танками цитадели, им
предстояло найти неведомое. То, о чём рассказывают сказки помнящие
ещё времена царя Гороха образованные столичные бабки.
Рядом, словно бесчувственная дева, в свете тусклой лампы стояла
Ксения. «Мёртвая царевна», — подумал он, и, поймав ответный взгляд
чёрных, как омуты, глаз, закашлялся и пошёл проверять взвод.
В четыре утра они перебежками вышли на позицию и по карте, с
трудом разбирая в хаосе битого стекла, кирпича, арматуры и
вывороченных плит направление, устремились к дымящимся останкам
Королевского замка.
Ровно за месяц до Вальпургиевой ночи город был засыпан
зажигательными бомбами из сотен бомбардировщиков союзников – они
очень старались не допустить к ценностям стремительно шагающую на
запад Советскую армию.
Во время этого налёта не пострадал ни один немецкий военный
объект. Зато англо-американский воздушный флот тщательно уничтожал
исключительно исторический центр, напоследок прихватив жилые
кварталы. По воспоминаниям уцелевших, с неба буквально лился огонь.
Горючая смесь проникала везде, спускаясь по водостокам, испепеляя
вокруг всё живое или когда-то созданное руками...
Кёнигсберг охватила паника, а Королевский дворец сиял столбом огня,
который потух только тогда, когда гореть там уже было нечему.
Девятого мая об этом напоминали оплавленные, ещё горячие камни да
чёрная от копоти вода из двух рукавов реки Прегель. Там и
расположилась королевская цитадель.