Наконец, показался легковой автомобиль, за которым колонной
следовали несколько новеньких крытых грузовиков.
Водитель, увидев ожидающих людей, прибавил скорость и резко
остановил машину рядом с группой. Открылась дверца, и Рашид
Ибрагимович с выражением напряженной тревоги и, не в силах больше
терпеть, ещё из машины громко спросил:
— Ну?
— Нормально! — услышал генерал.
Он поднял глаза и увидел Яна живого, невредимого, чуть более
бледного, чем обычно. И всю его группу.
Выдержки генерала хватило на минуту, а потом он начал трясти
всем руки, хлопать по плечам и даже гладить противно визжащую
собачонку.
— А кот-то где? — смеясь, спросил он, наконец.
— А сзади, — серьезно ответило нечто, пыльным облачком висящее
над его головой.
— Ох, ты ж, господи, — искренне произнёс генерал и, увидев, как
Василий Иванович перекрестился, громко и искренне засмеялся.
— Докладываю: все здесь. Основной груз нуждается в изоляции
подальше от столицы. С ним надо ещё работать, и лучше пока не
начинать исследования. Все остальное — документы и ценности - можно
доставить в основное здание. С нами хранитель. Нуждается в
медицинской помощи. По правде говоря, даже не знаю, зачем он нам.
Потери: двое бойцов.
— Он Белый. Нужен, — упрямые губы Ксении сами произнесли
фразу.
— Ну, нужен, значит нужен. Сама и возись, — словно забыв о
присутствии старшего по званию, буркнул ее начальник.
Худояров посмотрел на эту компанию и, глубоко вздохнув, велел
грузиться. Порядком здесь и не пахло.
— Рашид Ибрагимович, эти люди теперь все мои, — услышал он. —
Прошу их расквартировать накормить и пусть отдыхают. Заслужили.
Наследие Дракона.
Часть 1
С 15 на 16 апреля в Православную Ночь на главный Праздник Пасхи
после ремонта, в тихом Брюсовом переулке, что совсем рядом с домом
Литератора и домом Художника, в пяти минутах ходьбы от
Консерватории, открыл свои двери старый храм...
Гордо смотрел на столицу православной Руси вновь позолоченный
крест. Благостно звонили колокола. Не закрытый в годы репрессий он
словно восстал в предверии Великой Победы. Торжественно громко и
гордо звучал пасхальный чин: «Христос воскресе! – Воистину
воскресе!».
В красных пасхальных облачениях, спешно присланных вместе со
служками из главного храма в Елохове, с массивными, старого серебра
пасхальными трисвешниками в руках, шли старшие чины Святого Синода.
Воскресение Словущее, знаменовало изменения жизни, победу над злом,
возрождение народа. Воителя. Труженика. Героя, принявшего
неисчислимые страдания за будущее всего мира. Народа
Победителя.