— Но вам повезло. Вы на неё наткнулись.
— Повезло — это сильно сказано. Слава богу, что ноги из этой
дыры унесли.
— Что это вы про бога вдруг вспомнили? Вы же
неверующий.
— Возле барьера поверишь во что угодно, лишь бы убраться
оттуда. Одного только топлива тысяч на двадцать сожгли. Хорошо
хоть, что экземпляр на поверхности интересный попался. Всё-таки не
с пустыми руками лететь, и то хлеб.
— Да, экземпляр неплохой, — кивнул собеседник.
— Другие тоже не хуже.
— И это верно.
— Ну... тогда по рукам?
— Ладно. Уговорили, — нехотя согласился военный. — Но всё
равно, без скидки ваш договор финики не пропустят. Двадцать
процентов, не меньше.
— Десять, селе́нц, — быстро ответил торговец.
Партнёр посмотрел на него, чуть прищурясь.
Шлупень оттопырил три пальца на левой руке.
«Три процента отката... на такой сумме... вместо обычных
двух...»
— Договорились, — наклонил голову бригадир...
** *
«Ненавижу армию!» — эту фразу в течение последнего месяца я
повторял едва ли не ежечасно.
Хотя в более широком смысле к «армии вообще» моя ненависть не
относилась. В российской служилось вполне нормально, потом даже
вспоминал с благодарностью. Эта же больше напоминала адскую
мясорубку для несостоявшихся грешников. Все издевались над всеми,
причём, так изощрённо, что вырваться из этого порочного круга не
смог бы даже какой-нибудь Шварценеггер с танковым пулемётом вместо
обычной винтовки.
Муштра — хуже, чем в Пруссии времён Фридриха. Наказания —
суровее, чем в королевском английском флоте века эдак семнадцатого.
Спесь — покруче, чем у французских герцогов и маркизов эпохи
«про́клятых королей». И всё это было заполировано уголовной
«романтикой» зоны усиленного режима с кумом-начальником, воровскими
понятиями и крысами-стукачами.
«Безмозглая деревенщина» являлось, наверное, самым ласковым из
обращений офицеров учебки к рядовому составу. Сержанты с капралами
выражались не так изысканно, зато доходчиво.
— А ну, шевелись, очкодралы! — подбадривал новобранцев
мастер-сержант Бамбе́р, когда мы толпой, ещё не продрав глаза после
короткого сна, неслись к плацу на построение. Отставшим полагалось
по пять ударов магнитной плёткой-трёххвосткой, всем остальным —
кому как повезёт...
— Жду, не дождусь, когда вы, наконец, сдохнете! — напутствовал
нас штаб-капрал Блюк перед выдвижением на стрельбище. — Таких
говёных солдат я ещё не встречал. Даже тварюги с Канабии так не
воняют...