Рыцарь
склонился, доверительно улыбнулся дрожащему толстяку.
- Девятый
круг ада представляет собой ледяное озеро, источающее дьявольский
хлад. Так что тебе, друг мой, будет очень, очень
холодно!
Черный
распрямился, кивнул подручным, что замерли в терпеливом
молчании.
- Согрейте
его напоследок, господа!
Дождавшись,
пока безумные вопли бургомистра поглотит рев пожарища, монах
пробормотал:
- Господь
милосердный, как же мы могли так поступить... мы будем прокляты,
наши имена впишут в список величайших негодяев и
грешников...
- Нет,
Альберт, - мягко, будто неразумному ребенку, объяснил рыцарь с
грустной улыбкой на лице. - Нас никто не проклянет. Ведь никто не
узнает, что мы сделали. Главное, чтобы рассказанная история
оказалась единственной. И она станет непреложной истиной. Ведь
никто из тех, кто видел этот огонь, не доживет до утра, только я,
ты, мои наемники, а также...
Рыцарь
качнул головой в сторону реки, где на когг поднимались последние
пассажиры. Они казались очень маленькими по сравнению с охраной и
шагали понурой цепочкой, напоминая крохотных зверьков, влекомых
зловещим волшебством.
- Мы
расскажем единственно верную историю этого славного города, и
некому будет нас опровергнуть. Меня запомнят...
Рыцарь
задумался.
- Скажем,
как чудака-волшебника, бродягу-музыканта, что изгнал крыс из
славного города. Но затем крысолов был обманут и в отместку увел за
собою всех детей. И это будет почти правдой, во всяком случае,
первая половина истории.
- А меня? -
сумрачно вопросил Альберт.
- А тебя
вообще не было, друг мой! Зачем красивой истории лишние персонажи?
Они смущают умы и наводят на ненужные вопросы.
Монах
поднял было руку, чтобы вновь перекреститься, но вздрогнул и
тряхнул кистью. Раскаленный воздух обжег пальцы. Альберт
почувствовал себя недостойным для знака Господня…
- И ты
будешь жить? После этой ночи? - с безнадежной тоской вопросил он. -
Как ни в чем не бывало?
- Конечно.
Как и ты, - вновь усмехнулся рыцарь. - Доберешься до Авиньона,
отчитаешься перед Папой, получишь небольшое, но доходное аббатство
во Франции. Выбирай получше, где-нибудь на юге, там теплее.
Проживешь достойную жизнь пастыря, спустя много лет умрешь в
собственной постели. Разумеется, иногда будет покусывать совесть,
но ведь ты всегда сможешь ответить этой беззубой негодяйке, что
таких городков было много до сего дня и будет еще больше - после.
По крайней мере, сегодня мы свершили малое зло, дабы со временем
истребить зло великое, даже величайшее.