– Вид у тебя неважнецкий. Плохо спал? – спросила Клодия, когда Вер занял свое место в первом ряду процессии.
Вер сделал над собой усилие, чтобы ответить в своей обычной манере:
– Приснилось, что меня избрали в сенат на пару с Авреолом. И он постоянно заваливал мои законопроекты. Представь, какой кошмар!
– Представляю и сочувствую. Сегодня ты дерешься последним, – продолжала болтать Клодия. – Хуже нет… весь изведешься.
Клодия пошла в школу гладиаторов, когда у ее жениха обнаружили неизлечимую форму рака. Его кололи сверхсовременными лекарствами, а она день и ночь отрабатывала приемы. Он высох как щепка и держался лишь на инъекциях морфия, когда она вышла на арену. Обычно гладиаторы не пытаются исполнять свои желания в первом поединке. Редко кто выигрывает такой бой. Но у Клодии не было времени. Она взяла одно-единственное клеймо для своего умирающего возлюбленного. Ее противником оказался Варрон, тогда тоже еще новичок. Судьба давала минимальный шанс. Но Клодия сломала руку и проиграла свой первый бой. Когда ее вынесли с арены, у нее был потухший взгляд приговоренного к смерти. Приговоренного, который свой поединок проиграл. Фортуна посмеялась над ней. Жених Клодии вскоре умер. Возможно, никто бы не смог выиграть этот поединок. Ну, может быть только Вер. Элий, узнав о случившемся, предложил Клодии свое клеймо в долг. Но что еще она могла пожелать? Только легкой и безболезненной смерти для умирающего: проигранное желание боги не исполняют никогда.
«Представь, что все граждане Рима купили гладиаторские клейма. Каждое второе желание исполнится. Половина римлян умрет от горя, а вторая будет рыдать от счастья», – пошутил Гюн в день заключения договора со своим подопечным.
«А у меня довольно противный гений», – решил Вер.
Насколько гений похож на своего подопечного? Как брат? Как приятель? Как адвокат? Скорее – как адвокат. Только он занят небесными интригами, а не земными. И все же… Может быть, небеса не так уж далеки от земли?
Клодия в своем горе винила Варрона. С той поры началась их непримиримая вражда. И с каждым голом вражда возрастала. Но при чем здесь Варрон? Мало ли страстных и сокровенных желаний проигрывают во время игр в Колизее! Их сгребают вместе с песком с арены, они шуршат, умирая, как грязные бумажные пакеты, улетая в небытие под порывами ветра.