Фотоснимки закончились и под ними, на дне коробки, был обнаружен
странный амулет, медный крест из четырех узких неравнобедренных
треугольников на золотой цепочке. От предмета веяло чем-то недобрым
и злым, и на миг показалось, что на меня кто-то смотрит. Однако в
комнате никого не было, и ощущение плохого взгляда вскоре пропало.
После этого я задумался. Что делать дальше? Но размышлял недолго,
ибо для меня все на поверхности. Необходимо уничтожить маньяка, и
сделать это надо на том самом месте, где он мучил и убивал своих
жертв. Однако возникал еще один резонный вопрос. А как вытащить
человека из его квартиры и незаметно вывезти загород? Дилемма. Хотя
выход нашелся достаточно быстро. У Каюмова в квартире имелся
хороший запас дорогого алкоголя, и если напоить его, пусть даже
силком, проблем с тем, чтобы вывести ублюдка из дома не будет.
Особенно если сделать это ближе к полуночи, когда в пятиэтажке все
спят. Правда, была большая вероятность, что кто-то все же встретит
меня и запомнит внешность, но в тот момент это казалось неважным. Я
четко понимал, что маньяк жить не должен, а убить его в квартире
неправильно.
Определившись со своими намерениями, я перешел в комнату, где
находился Каюмов. Он уже очнулся и, увидев над собой меня, истошно
закричал:
- Помогите!
- Заткнись! - носком ботинка я ударил Каюмова по ребрам.
Ублюдок посмотрел на меня своими заплывшими жиром глазками,
разглядел в руках фотографии и амулет, а затем зло прошипел:
- Ты попал, мальчишка! Конкретно попал! Ты это понимаешь!?
Снова я ударил маньяка по ребрам. Присел рядом с ним на
корточки, бросил ему под нос пару фотоснимков и спросил:
- За что же ты их так?
- Не твоего ума дела, сопляк! Немедленно развяжи меня, а не то
пожалеешь, что на свет народился! Ты хоть понимаешь, с кем имеешь
дело!? Да ты знаешь, какие у меня связи!? Развяжи! Живее!
В голосе неприметного и с виду хилого гражданина, бородавки
которого были смешны, как и он сам, неожиданно прозвучали сильные
властные нотки, и я дернулся, а руки сами по себе потянулись к
веревке. Но клокотавшая во мне смесь из ярости и злости не дала
сделать глупость, и я удержался. А затем, чтобы заткнуть Каюмову
рот, встал на одно колено, навис над ним и стал месить его лицо
кулаками. Удар! Еще один! Третий! Четвертый! Нос ублюдка был
разбит, и из него потекла красная юшка, а следом под ударами
лопнули губы и левая бровь.