В “славном” семействе
Петровых бушевал очередной скандал. Мария Ивановна уже в который раз наставляла
непутевую, по ее мнению, дочь на путь истинный. Дитятко выросло сплошным
недоразумением, и даже сейчас мотало материнские нервы. А во всем, безусловно,
был виноват папаша, который интеллигент вшивый. Потакал дочке в ее мечтах, а
теперь она ни к чему не приспособлена.
– Илонка, чтоб тебя
черт побрал! – крики Петровой слышали все соседи. Тетка она была незлая, но
вредная. И все никак не могла простить супругу раннюю смерть от инфаркта.
Десять лет прошло, а она продолжала ругаться, что оставил семью без помощи.
Мужик он был хоть и немного не от мира сего – любил книги, много знал об
искусстве, вечно таскал их в театр – но хороший. Не пил, не курил, семью
мало-мальски обеспечивал. – Вся в папашу своего! Лишь бы мечтать и ни черта не
делать!
– Мам, ну найду я
работу! – Илона уже едва сдерживала слезы. Очередная попытка хоть
сколько-нибудь продержаться в официантках с треском провалилась. Она просто
немножечко задумалась и запнулась. Посетителю – компенсация за ее счет. А ей
увольнение, даже посудомойкой не оставили. И вроде не корова, не криворукая, но
вот всегда у нее так – стоит хоть немного замечтаться и все.
– Дура тупая! –
продолжала орать мать. – Сидишь на моей шее, жизни от тебя никакой нет! Надо
было тебя Танькой назвать. Или Наташкой. Нет, папаша твой выпендриться решил!
Илона уже знала, раз
мать завела пластинку про ее имя, то теперь еще долго не успокоится. Почему-то
она считала, что дочь со “странностями” именно из-за него. Пока был жив отец,
было хорошо. Виктор водил дочь в театр и в музей, вместе читали книги и
обсуждали героев. Ей казалось, что папа знает все на свете. Мама иногда
недовольно поджимала губы, глядя на них, и говорила, что муж растит неженку.
Резкая, пробивная, думала, что, выйдя замуж за городского, выберется из своего
колхоза, только вот Виктор в городе жить не мог – задыхался в прямом смысле
слова. Были еще проблемы по сердечно-сосудистой части, но Мария считала, что
супруг придуривается. Пришлось смириться с житьем в родном поселке. Муж окружил
ее и дочь всей заботой, на которую был способен, но Марии все было мало. Да еще
и его родственники категорически были против нее, считая хамкой и хабалкой.
После смерти супруга Марии в наследство ничего не досталось, ушлые
родственнички, с которыми она давно разругалась, все переписали на себя. Ни ее,
ни дочку знать не желали.