– Засыпает. Вы можете идти, мистер Ратледж.
– Я останусь.
Она закрыла глаза, стирая расплывчатый образ. Наркотик действовал чарующе. Ее нежно покачивало, как в маленькой лодочке, убаюкивая и погружая в надежную гавань безразличия.
«Кто такая Мэнди?» – подумала она, проваливаясь в сон.
Она знакома с этим человеком, который называет ее Кэрол?
Почему все обращаются к ней как к миссис Ратледж?
Они думают, что она его жена?
Как они ошибаются.
Она с ним даже незнакома.
Когда она снова очнулась, он был рядом. Она не знала, прошло ли несколько минут, или часов, или дней. Время здесь, в палате интенсивной терапии, никак не ощущалось, отчего она еще больше теряла чувство реальности.
В тот момент, когда она разлепила веки, он наклонился над ней и сказал:
– Привет.
Не видеть его четко было для нее мучительно. Открывался только один глаз. Она уже догадалась, что вся голова у нее забинтована и именно поэтому не поворачивается. Доктор уже предупредил, что и говорить она не может. Нижняя часть лица, казалось, окаменела.
– Ты понимаешь меня, Кэрол? Ты понимаешь, где ты находишься? Если да – моргни.
Она моргнула.
Он сделал какое-то движение рукой. Ей показалось, он взъерошил волосы, но она не была уверена.
– Вот и хорошо, – сказал он со вздохом. – Говорят, тебе нельзя волноваться, но я тебя знаю и думаю, ты хочешь иметь исчерпывающую информацию. Я прав?
Она моргнула.
– Ты помнишь, как вы садились в самолет? Это было позавчера. Вы с Мэнди собрались на несколько дней в Даллас за покупками. Ты помнишь крушение?
Она отчаянно пыталась дать ему понять, что она не Кэрол и не знает, кто такая Мэнди, но смогла лишь моргнуть в ответ на вопрос о катастрофе.
– В живых осталось только четырнадцать человек.
Она не поняла, что из глаза у нее потекли слезы, пока он не достал салфетку, чтобы вытереть их. Его руки, такие сильные на вид, оказались и очень нежными.
– Каким-то чудом – одному богу известно, как, – ты сумела выбраться с Мэнди из горящего самолета. Ты что-нибудь помнишь?
На этот раз она не моргнула.
– Ну, да ладно, это неважно. Как бы то ни было, ты спасла ей жизнь. Она, конечно, очень напугана. Боюсь, у нее больше пострадала психика, чем тело, и с ней будет нелегко. Сломанную руку ей зафиксировали. У нее нет сильных повреждений. Ей даже не придется делать пересадку кожи. Ты, – он пристально посмотрел на нее, – ты закрыла ее своим телом.