Выбрав очередное дерево по удобнее, я сел ждать проходящих
людей, спустя два часа я уже грустил, спустя ещё где-то через пять
почти уснул, практически соскользнув с дерева.
В тот день я людей так и не дождался, как и на следующий, лишь
спустя полторы недели, очередной раз уже засыпая в укромном месте,
услышал посторонний звук с дороги - с противоположной от деревни
стороны ехала повозка.
Вообще про повозку надо сказать пару слов: условная телега
груженая знакомыми клетками, сделанная из двух стволов деревьев в
диаметре около сантиметров сорока, длинной метров пять, шириной
соответственно с дорогу.
Меня поразило количество клеток: два ряда в ширину, пять в длину
и три в высоту, не удивительно, что повозка натужно скрипела,
посчитав за средний вес пассажира семьдесят кило вместе с клеткой,
получалось больше двух тонн только нагрузка, а еще вес такой телеги
не меньше тонны, но все это меркло в сравнении с видом тягловых
животных – ими выступали две огромные человекоподобные крысы, чьи
хвосты были подвязаны к поводьям.
Сопровождали сию передвижную башню двое погонщиков, стоящие на
повозке с кнутами в руке – видно это меж мировое изобретение, еще
шесть простых солдат в разномастной одежде тащились сзади, явно
скучая, периодически перешёптывались между собой парой слов и снова
опустив лица к земле тащились дальше.
С моими силами пытаться отбить хотя бы одного раба было бы
глупостью, потому закончив смотреть на повозку я все же обрадовался
– выходит дорога-то не пустая, но и не пользуется постоянным
спросом, что для меня равносильно идеальным условиям для моей
будущей террористической деятельности.
В целом наблюдения я продолжил еще в течении двух месяцев,
картина движения была всегда одна и та же: туда полная здоровая
телега двигается раз в две недели, обратно через день, после
прибытия. Причем телегу сменяют на легкую повозку, охрана, один
крыс и рабы остаются в деревне, в обратную сторону возвращаются
погонщики, всегда с ними две-три клетки с женщинами или детьми,
видно выменивают так, как туда отвозили исключительно мужиков.
Спустя сутки-трое возвращаются и охранники, также пешком, правда
ведут себя более раскованно, чем, когда следуют в караване: о
чем-то вечно галдят и не смотрят по сторонам, пьют из кувшина
что-то явно веселящее, отчего спотыкаются, ржут друг над другом,
иногда слегка дерутся, один раз толпой запинали одного увольня, но
к моему сожалению бросать его не стали, а остыв, потащили с собой,
попутно извергая из себя море разнообразных ругательств.