Чуть-ли, не напрудив в штаны от ужаса, я отклеил свою липкую от
пота спину, от ее опоры - дерева, сделать несколько шагов в сторону
ловушки мне удалось лишь спустя пятнадцать минут, а может и того
дольше, трясясь от пробирающего до костей ужаса и направляя копье
вперед, с трудом переставляя ноги я подошел к краю и замер.
Чудовища больше не было, внутри лежало человеческое тело,
пробитое по середине живота колом, а в остальных местах еще
десятком заточенных костей, последний глаз не был исключением,
выглядело это достаточно тошнотворно.
Я опустился на землю, сел, а потом лег, в лицо продолжал лить
так и не прекратившийся дождь, спина стала замерзать от мокрого
грунта и капель, что затекали с живота и шеи. Мыслей в голове не
было, пролежав так какое-то время, собрался с силами – раскисать
буду вечером, а сейчас дело, иначе рисковал зря.
Эта мысль помогла очистить разум от всего прочего, бегом
возвращаясь к засаде, я перелистывал мысли на ближайшее будущее,
сначала утащить детей, закидать ловушку не смогу, так как сейчас
уже до темноты осталось несколько часов не более, а там вылезут
тоже еще те веселые ужасы.
Так не думать о тварях, не думать о тварях, не думать о тварях.
Стоп, у твари были ботинки, и она их походу скинула, когда
перевоплощалась, так как в яме их уже не было, тело я обыщу завтра,
если его конечно не сожрут, хотя пускай лучше жрут, чем это
трогать. Так ботинки, думать про ботинки, лишь бы подошли, он был
чуть повыше чем я так, что должны быть не меньше точно, а еще там
хлыст, тоже надо забрать, пополню свою коллекцию оружия, которым
совсем не умею пользоваться. Еще надо что-то делать с крысой или
пускай ее тоже ночью жрут, а еще яму закопать и повозку оттащить
как-то или бросить… Нет, найдут повозку, найдут и следы в лесу, а
это будет опасненько, особенно если второй извозчик такой же как
первый. Так не думать о извозчиках.
Думаем о монетах, они по любому должны быть там, не за бесплатно
же рабов отдали, значит или в повозке, или где-то рядом должны
валяться, была ли у него сумка не помню, так не думать о нем
вообще, не думать о нем вообще, не думать о нем вообще.
Под аккордеон веселых мыслей и карусель эмоций я подошел к тому
месту где устроил засаду, со стороны тракта слышался детский плач и
какие-то звуки похожие на поедание. В первые услышав звук
поглощения чей-то плоти я не развернулся и пошел прочь, а
разозлился, что за падаль решила отобрать у меня то, ради чего я
так рисковал.