Мне снился странный сон, как будто вся жизнь моя и не моя
одновременно пролетала перед глазами, кадр за кадром: вот я
вылупляюсь из яйца, вокруг меня ещё десять братьев и сестёр делают
тоже самое, а одиннадцатое яйцо стоит в сторонке и не торопится,
самый первый вылупившийся самец подходит к нему и обнюхивает, яйцо
пахнет жизнью, что-то подумав и несколько помедлив он толкает его и
яйцо падает на бок отчего катится в угол норы, я и остальные
освободишься из плена скорлупы детёныши, идём к нему, а там уже
яйцо вскрывается первым, он оторвав часть скорлупы, не теряет
времени даром - уже вгрызается в шею одиннадцатого брата, который
так и не успел начать жить, я стараюсь не отставать - силы нужны
всем, а инстинкты подсказывают, что больше всего её как раз в яйцах
и не важно, кто оттуда должен родиться, брат это, сестра или вообще
другой зверь.
Позже в нору приходит мама, она обнюхивает и вылизывает всех
нас, я, первый и часть более расторопных монстриков не голодны,
парочка более глупых родственников и менее расторопных напротив,
они громко пищат прося пищу, но пока ничего не получают в замен.
Спустя какое-то время она уходит, а когда в норе становится
значительно светлее - возвращается, таща за собой странное длинное
существо без шерсти, обмотанное шкурами других животных, мы с
радостью вгрызаемся в него всей толпой, от чего очень быстро кроме
обглоданного скелета ничего не остаётся. В процессе, пока первый
оторвав голову и радостно урча грыз мозг существа, я поедал его
сердцевину, где случайно наткнулся на прозрачный камень, схватив
сочный кусок мяса, вместе с ним, я проглотил все разом, не сильно
раздумывая. Когда стемнело мне резко стало плохо, я лежал и делал
вид, что просто сплю едва сдерживаясь, чтоб не отключиться. Всё это
время старший брат рассматривал меня уже в качестве еды, но пока не
нападал, так, как был все ещё сыт, к утру все прошло и
гастрономический интерес ко мне пропал, вместе с моими подросшими
силами, которые были продемонстрированы в драке с одним из самых
слабых сородичей.
Дальше, день за днем сливались в один калейдоскоп, утром мы
просыпалась, дрались и выползали из норы, в ожидании мамы, к вечеру
она приходила с тушей очередного мёртвого животного, иногда туши
были свежие, иногда немного подгнившие со сладковатым привкусом.
Почти сразу у нас определился порядок в столовании: ели сначала
более сильные, то есть я и старший брат, потом все остальные, он
все также старался жрать мозг, а я грудину, но больше ни в ком я не
находил подобных камней, что попался мне в первый мой день. Когда
чуть подросли мы стали отходить от нашего гнезда подальше,
несколько раз мы находили гнезда на подобии нашего, один раз нас
там ждал пир из почти созревших яиц, другие разы были более мелкие
детеноши, которых мы тоже с радостным урчанием сжирали. Так прошел
год, за это время мы выросли, меня и старшего было не отличить друг
от друга, мы оба были огромными относительно остальных, которых за
это время осталось лишь шестеро, другие оказались слабыми, и мы их
также захомячили, когда они были не в состоянии сильно
сопротивляться. Спустя какое-то время мать выгнала нас из гнезда,
снеся в него новые яйца и заняла внутри туннеля у самого входа в
него все место, охраняя кладку от разорения в первую очередь нами,
одна из сестёр попыталась залезть, не смотря на грозное шипение, за
что поплатилась своей жизнью, став кормом для нашей общей матери.
Там наши пути и разошлись, я научился охотиться на мелких тварей и
подбирать падаль, обнаруживая её по запаху, так шли дни, постепенно
я выкопал нору у толстого дерева для ночевки, защитил территорию
вокруг, от мне подобных существ, что на нее посягали. Так все и
было, до тех пор покуда перед спячкой я не вышел на последнюю в
этом сезоне охоту. Я уже поел возле тропы мигрирующих зверей и
собирался возвращаться, пока не почувствовал столь знакомый с
рождения запах, запах животного, что мы ели в первый день, с
примесью запаха рыб, но это было не важно это точно был он. Так и
оказалось у дальней воды лежало тело, нижние лапы его были обернуть
шкурой мне подобного существа, начать есть прямо сейчас его я не
мог, так, как был сыт и просто решил припрятать тушку, до
следующего раза, а перед этим нужно было обязательно погрызть его
грудину, вдруг там будет такой же камень. Пока я тащил существо
пришло в себя, и я не успел его убить, последнее что я помню, как
его жала втыкаются мне в глаза, вызывая дикую боль, а дальше тьма и
забвение.