С этими мыслями я пошёл дальше более расслабленно, самоубеждение
работало на ура. Зверьки все скалились и скалились, а мне не было
до этого ни какого дела, так мы дошли до двери, у которой меня
оставили, я зашёл внутрь. Наполнение комнаты было несколько
неожиданно: метр вправо, метр влево, два вперёд и по центру меня
ждала лестница в башню, жаль не винтовая ни капли, а обычная, такая
по которой и руками карабкаешься и ногами. Вот ведь сволочи, если
это шутка, я не знаю как, но точно им всем головы пооткручиваю.
Поднявшись до люка, который был метрах в шести от пола я с силой
толкнул крышку, всё-таки я стал сильнее - крышка не открылась, а
улетела в сторону, а я зацепившись за открывшийся край пола
выпрыгнул на площадку. Там, чуть в стороне, за близким по форме к
кругу столом сидели оборотни и очень недовольно на меня смотрели.
Сразу стало понятно, что не рядовые товарищи, а настоящая элита,
они были крупны даже по земным меркам, огромные морды с
нестриженными волосами и бородами. Через секунду из-за стола начал
подниматься здоровый, наполовину рыжий мужик, со шрамом на шее, его
янтарные глаза горели с соответствующей силой, я решил, раз уж
вышло как вышло, тоже не стал стоять столбом и включил свои "фары"
на полную. Секунду стул, на котором он сидел падает на пол, а стол
улетел в стену, частично пробив ее.
Выхода из этой ситуации я не видел ни какого и решил помирать,
так с музыкой и стал перед ним, раставив ноги на одной линии на
ширину плеч и сложив руки на груди и выпрямил спину, нахмурился
брови, а в остальном сделал покер фейс. Он медленно подошёл ко мне
и стал на расстоянии вытянутой руки, чёртов гигант был как минимум
на сантиметров шестьдесят выше меня, это при том, что мои сто
восемьдесят пять тут тоже мелкими не казались на фоне обычного
окружения. Он повторил мою позу, учитывая ширину его плеч и размах
рук, наверное это даже выглядело комично - Давид и Голиаф, не
иначе.
Минусом было и то, что он все равно смотрел сверху вниз, а я
соответственно на верх. Он ухмыльнулся и положил мне свою когтистую
правую лапу на плечо, не будь психологической подготовки,
полученной за столь долгое пребывание в этом мире я бы наверно
сейчас обделался, но теперь я был готов, наверное, уже ко всему и
кроме космического по масштабам синяка от соприкосновения со своей
тушкой и того, как напряглись доски я ничего не почувствовал. А ещё
лёгкий хруст позвоночника, сколько же его лапа весит и сколько в
нем дури, что я от этого движения сквозь пол чуть не ушёл.