Наконец дядька проговорил:
– Итак, что мы имеем? Алексей Карташ, тридцать три года, старший лейтенант внутренних войск, последнее место службы – исправительно-трудовое учреждение номер ***, числится пропавшим без вести с двадцать седьмого июля сего года. Заключенный Петр Гриневский, тридцать шесть лет, погоняло Таксист, последнее место отсидки – все то же исправительнотрудовое учреждение номер ***, находится в розыске с двадцать седьмого июля сего года… и Мария Топтунова, дочь начальника исправительно-трудового учреждения опять же номер ***, числится пропавшей без вести с двадцать седьмого июля сего года… И – два ящика платины с нелегального прииска, кои означенные пропавшие тайком вывезли за пределы Российской Федерации, – он со злостью папку захлопнул, раздраженно отодвинул от себя и обвел присутствующих колючим взглядом водянистых глаз. – Ну что, графы монте-кристы, остапы бендеры хреновы, искатели золота инков, доигрались? – сквозь зубы спросил он. – Допрыгались, с-сучьи дети? Деньжат по-легкому срубить захотелось, да?!
– Простите, а с кем, собственно, имеем честь?.. – архивежливо поинтересовался Карташ.
– Не имеешь чести! – взорвался викинг. – Ни хера у тебя чести нет, сопляк!.. Ты хоть понимаешь, старлей, во что вы ввязались? Понимаешь, сколько статей и законов нарушили – международных законов, между прочим, твою мать?!.
– Что с отцом? – глухо спросила Маша.
– Мертв ваш отец, – сбавил обороты блондин. – Погиб. Еще вопросы?
– Про адвоката и два телефонных звонка, думаю, спрашивать не имеет смысла, – буркнул Карташ и был, ясное дело, проигнорирован.
Том в телевизоре перестал гоняться за мышонком, начались очередные новости.
– Вопросы есть, начальник, – подал голос Гриневский. – Где мы находимся?
Что с моей женой? Что с Дангатаром?.. Что с Джумагуль?
– А что ждет лично вас, тебя не интересует? – викинг неспешно выбрал из вазы грушу, фруктовым ножичком располовинил ее, сочно надкусил. – Потому как делов вы натворили выше крыши…
– Вот пугать только не надо, – перебила Маша, голос ее дрожал – то ли от злости, то ли от страха. – Если б не мы, до платины вы бы так и не добрались, а в Туркмении уже началась бы гражданская война!
– Действительно, начальник, – поморщился Гриневский, – давай-ка без этой лирики. Чего тебе от нас надо? Коли мы насквозь виноваты, то оформляй дело и вызывай конвой. А коли не торопишься, значит зачем-то мы нужны.