Надышавшись дыма, я почувствовал себя нехорошо. Но ветер слегка
переменился, гарь рассеялась, и стало легче. А затем Виниоры
замолчали. В полной тишине они пару минут простояли на месте, а
затем дружно, в едином порыве, поклонились затухающему пламени и
отошли.
Вчетвером мы стояли на высоком и крутом обрыве. Позади ночная
стоянка роты, на которой отдыхали наши солдаты, а перед нами река,
полноводный Рамайн, который целых сто лет был границей между
морейцами и нашими стародавними врагами. От берега до берега
тянулся понтонный мост и по нему нескончаемым потоком шли войска.
За ночь на территорию Рубайята уже перешли два полка 8-го легиона,
а сейчас идет наш девятый. Сначала легкая пехота, а затем все
остальные.
Вдали, на вражеском берегу, рассекая утренний сумрак, блеснула
яркая вспышка и Рунольв сказал:
- Там уже идет битва. Маги бьются.
Снова вспышка, а за ней еще несколько сполохов и еле слышный
отзвук, будто гром прогрохотал, и Ари добавил:
- Точно. Так и есть. Скорей бы и нам в бой.
- Успеем, брат. Войны на всех хватит, - старший Виниор
усмехнулся и посмотрел на меня: - Оттар, ты наш уговор помнишь?
- Да, - я кивнул. - Если в плен попадется эльф или гном, отдам
его вам.
- А зачем он нам, понимаешь?
Историю я знал неплохо и ненависть фридлозе, потомков рунгийцев,
к нелюдям была общеизвестна, точно так же как и ее причины.
Когда морейцы высадились на материке Ирахо, остроухие и
коротышки как раз добивали северян. От Королевства Рунг оставалось
два или три горных замка, битком набитые женщинами и детьми, и они
находились в осаде. Так что еще немного, и не признавшие власть
эльфов непокорные рунгийцы были бы уничтожены, полностью, все до
единого, не взирая на пол и возраст. Однако морейцы их спасли.
После чего остатки этого народа влились в наш, и не было у династии
Раенов более преданных воинов, чем фридлозе, а у нелюдей не было
более страшных врагов. Потому что рунгийцы ничего не забывали. Они
копили обиды и не один раз посылали императорам, а затем царям
предупреждение о том, что нелюдям нельзя доверять и они должны быть
истреблены. Но Раены, особенно первые императоры, были гуманистами.
Они пытались создать гармоничное государство, в котором не было бы
ненависти между расами и народами, и все подданные могли бы быть
счастливы. Мечтатели. Благородные и наивные, которые поплатились за
свою близорукость, причем нелюди несколько раз ударяли в спину
морейцам. А затем, побитые и униженные, они падали на колени и
снова клялись в верности, а наши государи их прощали. Ну, а теперь
все - никакой пощады. Никто не забыт и ничто не забыто. Указ царя
позволял уничтожать и пытать врагов, и братья Виниоры восприняли
его как руководство к действию. И нелюдям к ним в руки лучше не
попадать, ибо смерть пленников будет долгой и мучительной.