Вышло совсем наоборот. Он как-то удивительно ловко и хватко взмахнул мечом. Непонятно, откуда что бралось, но Сварог почувствовал, что может владеть этой штукой, и неплохо. Он знал, что умеет владеть мечом, хотя не умел этого никогда. Примерно так можно описать его ощущения и впечатления.
Клинок свистнул в воздухе – Сварог сделал пару выпадов, не суливших ничего доброго противнику, если бы тот оказался напротив, закрылся, нанес сверху вниз косой рубящий удар. И подумал, что выглядит глупее глупого – голый с мечом в руке. Осторожно вложил меч в ножны, приступил к одежде – в конце концов, кому другому она предназначалась, как не ему? Присмотрелся, повертел, приложил к себе – и быстро разобрался.
Трусы были самыми обычными, разве что узковатыми и длинноватыми, чуть не до колен. Носки и белая рубашка с широким воротником раздумий не вызывали. Костюм, светло-серый с красным, заставил его покрутить головой озадаченно – штаны на пуговицах, заправленные в высокие мягкие сапоги, могли в сочетании с рубашкой обратить Сварога и в гусарского ротмистра вне службы, и в принарядившегося ковбоя. Зато кафтан – или камзол – никак не подходил ни двадцатому, ни даже восемнадцатому веку. Хотя и украшенный алым кружевом, золотыми пуговицами и шитьем на обшлагах, он не походил ни на один наряд, более-менее знакомый по историческим фильмам. Ровным счетом никаких ассоциаций не вызывал.
– Хотя специалист из вас, майор, в данном вопросе, прямо скажем, хреновый, – сказал Сварог вслух ради вящей бодрости.
Взвесил на руке цепь, судя по тяжести, золотую – ее, ежу ясно, следовало надеть на шею, потому что больше просто некуда, не ногу же обматывать? Вряд ли привычки здешних обитателей настолько уж экзотичны. О назначении трех перстней с красным, синим и бесцветным – бриллиант? – камнями мог бы догадаться и дебил. Сварог, чуть повозившись, унизал перстнями пальцы, застегнул литую пряжку широкого пояса с мечом и, твердо постукивая каблуками, прошел к высокому зеркалу.
Ну что ж, могло быть и хуже. Он вовсе не выглядел ряженым. Все было ему впору, костюм сидел, как влитой, сапоги не жали. Присмотрелся внимательнее к своему лицу в зеркале. Это был он и не он – немножко не такой. Волосы и усы стали гуще, кожа слегка посветлела, стала чище и моложе. Словно юность вернулась. В курсантах он был точно таким, даже похуже. Сварог ухарски пригладил усы ногтем большого пальца. Румяный молодец в зеркале ему определенно нравился, несмотря на педерастическую золотую цепь – в конце концов, при таком наряде она кажется самой обычной, и если здесь все так ходят…