Я молчал, позволяя Терри выговориться.
– В основном я слоняюсь без дела, убивая время, а время – крепкий орешек. Теннис, гольф, плавание, верховая езда и утонченное удовольствие наблюдать, как приятели Сильвии маются с похмелья, дожидаясь ланча.
– В день, когда вы укатили в Вегас, она уверяла меня, что терпеть не может пьяниц.
Он скривился. Я так привык к изувеченному лицу Терри, что вспоминал о шрамах, только когда половину его лица искажала гримаса, подчеркивая деревянную неподвижность другой.
– Наверное, Сильвия имела в виду неимущих пьяниц. Ее дружки – совсем другое дело. Если они заблюют веранду, за ними будет кому убрать.
– Вы сами все это выбрали.
Терри залпом прикончил «Гимлет» и встал:
– Пойду я, Марлоу. Мне и самому тошно от собственных излияний, а вам, должно быть, и подавно.
– Ничего подобного. Я привык слушать. Да и хочется понять, ради чего вы позволяете Сильвии обращаться с собой как с любимой болонкой.
С загадочной улыбкой Терри слегка коснулся пальцем шрама на лице:
– Вместо того чтобы гадать, почему я валяюсь на шелковой подушке в ожидании хозяйской ласки, вы бы лучше задумались о том, почему Сильвия до сих пор меня терпит.
– С вами все ясно. Вам нравятся шелковые подушки. И шелковые простыни, и колокольчик для вызова слуг, и дворецкий с подобострастной улыбочкой.
– Возможно. Я вырос в сиротском приюте в Солт-Лейк-Сити.
Мы вышли в усталые густеющие сумерки, и Терри сказал, что хочет прогуляться. Мы дошли до машины, и мне впервые удалось опередить его, заплатив за парковку. Я смотрел ему вслед. Седые волосы на миг поймали свет от витрины, и его силуэт растворился в легком тумане.
Пьяным, несчастным, без гроша в кармане, но не утратившим гордости Терри нравился мне куда больше. Впрочем, возможно, мне нравилось смотреть на него свысока. Я плохо понимал мотивы его поступков. В моей профессии есть время задавать вопросы и время, когда нужно дать клиенту потомиться, – зато потом он выложит все как на духу. Эту нехитрую науку знает любой хороший полицейский. В шахматах и боксе те же правила: есть противники, которых приходится долго уламывать, а есть такие, которые сами валят себя с ног.
Расспроси я его, Терри наверняка рассказал бы мне свою историю. Но я ни разу не заикнулся о его шрамах. Окажись я полюбопытнее, и пара жизней была бы спасена. Впрочем, не уверен.