– Браво, – сказала она. – Что сделаем на бис?
– На бис надо бы позвонить в Лос-Анджелес и доложить об успехах своим заказчикам. Но меня можно отговорить.
– Боже! – вырвалось у нее. – Двое за один вечер! Везет же некоторым девушкам.
– Чего не знаю, того не знаю, – сказал я. – Я ничего не знаю. Подозреваю, что меня держат за дурачка. Но до конца не уверен и в этом тоже.
– Минуту. – Она захлопнула перед моим носом дверь, но в следующий момент звякнула сбрасываемая цепочка, и дверь распахнулась.
Я медленно вошел, а она сделала шаг назад и попятилась в комнату.
– Что вы слышали? И пожалуйста, закройте дверь.
Я захлопнул дверь плечом и прислонился к ней.
– Эпилог довольно грязного разговора. Стены здесь не толще бумажника профессионального чечеточника.
– Вы занимаетесь шоу-бизнесом?
– Нет, бизнес у меня совсем другой. Я играю в прятки. Меня зовут Филип Марлоу. Вы меня уже видели.
– Разве? – Сделала несколько осторожных, мелких шажков назад, подошла к раскрытому чемодану и присела на подлокотник кресла. – И где же?
– В Лос-Анджелесе, на Юнион-Стейшн. Мы с вами вместе ждали поезда. Вы меня заинтересовали. Меня заинтересовало, что происходит между вами и мистером Митчеллом, так ведь его, кажется, зовут? Я, впрочем, в кафе, где вы с ним сидели, не заходил, а потому ничего не слышал, да и видел немногое.
– И что же вас так заинтересовало, любопытный вы мой?
– Кое-что я вам уже рассказал. А еще меня поразило, как вы во время разговора с ним переменились. Получилось у вас очень даже неплохо. Стали строить из себя уличную девку, современную прожигательницу жизни. Зачем вам это понадобилось?
– А кем я была до этого?
– Славной, добропорядочной, хорошо воспитанной молодой женщиной.
– Это я добропорядочную из себя строила, а прожигательницей жизни являюсь на самом деле. И не только прожигательницей. – И в руке у нее блеснул маленький автоматический пистолет.
Я мельком взглянул на пистолет.
– Очередная пушка, – вздохнул я. – Пистолетом меня не испугаешь. Я всю жизнь с ними прожил. В младенчестве играл со старым однострельным «дерринджером» – с такими в свое время пароходные картежники ходили. Потом дорос до легкой спортивной винтовки, потом – до снайперской винтовки триста третьего калибра и так дальше. Однажды даже попал в «десятку» с девятисот ярдов. А мишень, на тот случай, если вы не знаете, на расстоянии девятисот ярдов ничуть не больше почтовой марки.