– О, Небо, это слишком серьезное
испытание.
Я тоже посмотрел наверх, но не стал
усмехаться, решив проявить уважение. Я и сам не знаю, что так
взъелся – приор отнесся ко мне по-человечески.
Мне едва удалось сдержать смех. В
Инфериоре человек должен мне срубить башку за все то, что я
наговорил – и это будет «по-человечески».
– Великий приор Зигфрид, – после
паузы произнес я, стараясь говорить ровнее, – Скоро сюда наверняка
прибудет прецептор, а ему, я думаю, будет наплевать, равны мы с
тобой или нет.
– Ты прав, Марк. Это смешно звучит,
но сейчас во всем этом мире, – он прервался, сделав глубокий вдох,
– Особенно после сегодняшних событий… Подумать только, собственный
брат! И мои люди… Я же многим жизнь спас, и они мне жизнь спасали!
Спина к спине, из одного котелка ели. Это просто…
– Великий приор, что ты хотел
сказать?
– Кхм… Я отвлекся. Марк, в этом мире
сейчас ты единственный, кому я могу доверять.
Я нервно пригладил волосы. Как-то
смущали меня такие моменты откровения. Я же видел, что это великая
личность для Инфериора. Пусть это всего лишь приор, один из
двенадцати, как я думаю.
Или из тринадцати?
Эта мысль резанула меня совсем
неожиданно…
– Что? – спросил Зигфрид, заметив мое
состояние.
– Сколько приоров в Инфериоре? –
задал я совершенно наивный вопрос.
– В Орден входит двенадцать великих
приоратов, – отчеканил Зигфрид, будто говорил заученный текст, –
Сам посланец Каэля установил такой порядок, и он был нерушим уже
много тысяч лет…
– Был нерушим? – задал я наводящий
вопрос.
Хотя у меня с каждым словом приора
возникало еще больше вопросов. Я уже слышал про Каэль, но не знал
точно, что это. И кто этот посланец? Ангел? Бог? Абсолют?
Все смешалось в моей голове…
– Ну, Орден строго следит, чтобы…
– Великий приор Зигфрид, скажи мне
прямо, – прервал я его, – Ты можешь быть тринадцатым приором?
На лице Зигфрида заиграли желваки, и
я вдруг с ужасом осознал, что попал в точку.
– Да твою-то мать! – выругался я.
– Как смеешь, зверь, в присутствии… –
начал было Зигфрид, но, бросив быстрый взгляд наверх, сказал
только, – Не ругайся! В присутствии третьей меры нельзя этого
делать, если хочешь дольше оставаться живым.
Я, стиснув зубы, только и сказал:
– Даже не хочется спрашивать, как так
получилось…
Зигфрид долго молчал, подставляя
волосы порывам ветра. Возможно, ветер помогал ему сдуть всю спесь.
Было хорошо заметно, что приор наступает на горло своей гордости,
пытаясь быть спокойным.