– И после этого ты продолжаешь утверждать, что она из ФСБ?
– Не смейтесь. Пока я ничего не утверждаю. Рано делать выводы. Я буду осторожно вести ее, а там посмотрим.
– Судя по тому, что ты рассказал, на агента она не тянет. Надо быть кретинкой, чтобы в открытую щелкать Майнхоффа. Разумеется, он бы моментально такого агента вычислил. Ерунда, ни одна спецслужба так не работает. Когда эта русская прилетела?
– Она здесь всего третий день. Раньше почти не выходила из гостиницы. Мне здорово повезло, что соседний номер оказался свободным. Так или иначе это зацепка.
– А если она не говорит по-английски, эта твоя зацепка?
– Она свободно владеет языком. Я понял по нескольким фразам. Отличное произношение, мягкий европейский акцент, скорее французский, чем русский. Правда, она довольно резко отшила меня сегодня в парке, но это не проблема.
– Может, все-таки не стоит тебе сразу идти напролом?
– Наоборот. Красивая одинокая женщина с мальчиком десяти лет. Одинокий скучающий бизнесмен из Америки, зимний Эйлат, соседние номера…
– Ладно, я попытаюсь прощупать эту русскую через наши каналы. Однако мне кажется, лучше заняться забегаловкой у рынка. Там все ясней и проще.
– Забегаловкой уже вовсю занимается МОССАД. Там мы моментально засветимся. Не стоит повторять прежних ошибок. Майнхофф прибыл сюда по делу, и я не удивлюсь, если окажется, что МОССАД не просто в курсе, но имеет свой серьезный интерес. Они позаботятся, чтобы он опять испарился.
– Ты хочешь сказать, что собираешься охотиться за Карлом Майнхоффом в одиночку?
– Не вижу других вариантов.
– МОССАД, Интерпол, ФСБ, а также немцы, англичане, итальянцы… Ты можешь назвать хотя бы одну секретную службу, которая не ловила бы Карла Майнхоффа?
– Я не могу назвать ни одной, которая не пользовалась бы его услугами.
– Ты не только псих и стихотворец. Ты еще и самоубийца.
В номере было холодно. Алиса достала из шкафа запасное одеяло, накрыла Максимку. Он спал неспокойно, вертелся, несколько раз всхлипнул во сне. Он с младенчества остро чувствовал ее настроение. Малейший оттенок тревоги моментально передавался ему. Алиса могла сколько угодно хитрить, улыбаться, выдумывать отвлекающие игры, сочинять веселые и грустные сказки. Все было напрасно.
И сейчас он не мог уснуть до тех пор, пока она не объяснила ему подробно и внятно, почему вдруг, ни с того ни с сего, так запаниковала в этой дурацкой забегаловке.