– Принеси ту белую таблетку, – попросила Маня.
– Нельзя поддерживать наших! – взвилась Зайка. – Это непорядочно, мы должны решительно осудить олигархов.
Маня покраснела.
– Ага, а сама вчера смотрела по телику сериал «Заколдованная душа»!
– Ну и что? – изумилась Зайка.
– Да всем известно, что деньги на его съемку дал Березовский, – торжествующе заявила Маруська, – а Березовский вообще всю Россию разворовал!
– Послушайте, – прервал их Аркадий, – давайте прикроем этот стихийно возникший в нашем доме филиал Государственной думы и дадим бедному Дегтяреву лекарство, а то он сейчас желудок выкашляет.
Я побежала к аптечке, нашла нужную упаковку, принесла в столовую и сказала:
– Не о чем спорить, это средство произведено в Венгрии.
Александр Михайлович сунул белую облатку в рот и скривился:
– Щиплется.
– Ты не соси, а глотай, – приказала Маня, протягивая полковнику чашку с минеральной водой. – Ну, быстро.
Полковник молча повиновался.
– Если вся страна откажется покупать продукцию «Ферейн», – продолжала негодовать Зайка, – от Брынцалова даже мокрого места не останется.
– Чем Быстров его лучше? – кинулась в атаку Маня. – Производит несъедобную кашу за жуткие деньги.
– И это покупать не следует! – стукнула кулачком по столу Заюшка. – Все одним миром мазаны!
– Ой, мама! – воскликнула Ирка, внесшая в комнату блюдо с пирожками.
Я глянула на румяные крохотные кулебяки, сглотнула слюну и спросила:
– Ты обожглась? В другой раз надевай кухонные варежки, тарелка небось огненная.
– Да вы на полковника гляньте! – с неприкрытым ужасом завопила Ирка. – Кошмар, умирает!
Я уронила вилку, которой пыталась подцепить раскаленный пирожок, и повернула голову.
Дегтярев, прямой, словно он вместо куска мяса проглотил швабру, сидел на стуле, выпучив глаза. Из его рта выползала обильная, пузыристая пена.
– Тебе плохо? – кинулась к полковнику Маня.
Александр Михайлович попытался что-то сказать, но не смог. Зайка схватилась за трубку.
– «Медицина для вас»? Примите заказ из коттеджного поселка Ложкино, человеку плохо, приступ эпилепсии…
Дегтярев побледнел.
– На, выпей, – суетилась Маруська, поднося к губам полковника «Перье», – легче станет.
Но отчего-то после пары судорожных глотков, которые послушно сделал Александр Михайлович, пена полезла еще сильней.
– Уложите его на диван, – велел Кеша.