Я хотела шмыгнуть внутрь, но была остановлена суровым сержантом:
– Погодьте, гражданочка.
Пока участковый и еще один мент осматривали помещение, я тряслась на лестнице, черт с ними, с мокасинами, ни за что не стану их искать.
Аню обнаружили в кухне. Смерть застала ее во время готовки. На плите стояла кастрюля, в которой виднелась чищеная, уже сильно почерневшая картошка. Хозяйка не успела залить ее водой, на мойке виднелась доска с горкой фарша и две луковицы. От мяса шел отвратительный запах. Аня лежала на полу.
Соседка, приведенная на место происшествия в качестве понятой, сначала мелко-мелко крестилась, а потом напала на участкового с вопросами:
– Чегой-то с ней приключилось?
– Умерла она, – спокойно ответил милиционер.
– Ой, убили! – заголосила бабка. – Чеченцы проклятые!
– Глупости-то болтать не надо, – рявкнул мент.
Судя по мокрым пятнам пота, расплывшимся на спине и груди, участковому было невыносимо жарко.
– Никто ее не трогал, – продолжал он, – никаких ран не видно. Небось сердце прихватило. Вон зной какой стоит! Духотища адова. Ваша соседка женщина тучная, таким всегда тяжельче. Вы того, ступайте, понадобитесь – позовем. И вы, гражданочка Васильева, можете быть свободной.
В полной прострации я села в «Пежо», добралась до Ложкина, увидела дом без крыши, сразу вспомнила все произошедшее с нами и покатила в Вербилки.
У ворот меня встретил Хуч.
– Мальчик, что ты тут делаешь? – удивилась я.
Мопс, всегда с визгом бросавшийся навстречу хозяйке, на сей раз проявил сдержанность. Пару раз лизнув мне руки, он с самым деловым видом скрылся в зарослях гигантских лопушистых растений, буйно раскинувшихся по всему участку Кисы.
Я прошла по тропинке в дом, миновала террасу, открыла ванную и увидела Дегтярева.
– Ой, извини! – вырвалось у меня. – Забыла, что теперь санузел один для всех!
Александр Михайлович повернул голову, и я перепугалась. Изо рта полковника пузырями вылезала белая пена.
– Тебе плохо? – кинулась я к нему.
Дегтярев отшатнулся, споткнулся ногой об унитаз и с размаху сел на него.
– Только не волнуйся, – залепетала я, – посиди, отдохни, сейчас все лечат! Может, врача вызвать?
Полковник молча смотрел на меня, потом приоткрыл рот, пены стало больше.
– Кеша! – заорала я.
– Ну что еще? – донеслось из коридора, и в ванную вошел Аркадий.