– Слышь, Колька, – сказал мужчина, – а у ей ногти лаком помазаны, розовым таким.
– И че?
– Не похожа она на бомжиху.
– Ты нам сложностей не создавай, – обозлился Колька, – документов нет? Нет! Вот и отправляй куда велено, не наше это дело, понял, Толян?
– И не грязная она, – бубнил Толян, что-то делая с моей ногой.
– На одежду глянь, – сказал Колька, – дерьмо вонючее.
– А сама-то чистая, – не успокаивался Толян. – Руки тоже аккуратные!
– Заткнись!
– Так маникюр есть! И видишь полоску на пальце, такую белую.
– И че?
– Она кольцо носила! Не, это не бомжиха.
– Толян, – сурово заявил Колька, – тебя сюда на практику прислали? Вот и учись у меня. Вези в морг. Я хочу спокойно матч посмотреть, ей уже до лампочки, где лежать, а наши с такой командой больше никогда играть не будут. Завтра Семен Петрович явится, и разберемся. Маникюр, педикюр… С улицы привезли, в одежде рваной, без обуви, документов нет…
– А ноги чистые, – зудел Толян, – как же она босиком ходила и не испачкалась? Нелогично.
– Пошел ты со своей логикой, – заорал Николай, – вот несчастье на мою голову! Практикант хренов! Ее «Скорая» в приемный покой приволокла! Одну! С улицы! Тетка померла, к несчастью, не у них в машине, а у нас в коридоре, отправляй ее в морг! Да не в первый, к приличным, а во второй, к бомжарам. Небось проститутка! Отсюда и ногти крашеные. Попользовались ею и вышвырнули…
– Не получается по-твоему!
– Ну все, – рявкнул Николай, – матч уже пять минут идет! Умерла так умерла, блин.
Хлопнула дверь. Пока мужчины спорили, я пыталась открыть глаза или рот или пошевелиться, но отчего-то ни одна часть моего тела не повиновалась мне. Руки, ноги не желали двигаться, шея не поворачивалась, и диалог парней я слышала словно сквозь вату, никаких эмоций он у меня не вызвал. Кто-то умер… Я, скорей всего, сплю и вижу дурацкий сон.
Чьи-то руки подняли меня, уронили на железный матрас, потом кровать затряслась…
– Ты чё ее головой вперед толкаешь, – загундосил Толян, – ногами положено!
– Молчи, студент, – ответил звонкий девичий голос, – нашелся тут!
Я пыталась вырваться из вязкой темноты, облепившей меня, хотела спросить: «Что случилось?» – но пошевелить губами не сумела и заснула…
– И кто из них? – раздался мужской голос.
– Ну… вон та, наверное, – ответил второй мужчина, – слева, бери ее.