– А вот и неправда, – возразила Соня и села на чемодан, – я тоже начинаю заболевать! Знаешь, кого я вчера увидела? Глафиру!
– Не пори чушь, – вскипел Петр Фадеевич, – несчастная давно истлела!
– А дух-то бродит, – не успокаивалась Соня, пытаясь справиться с замками. – Просыпаюсь ночью – стоит надо мной, в сером платье с кружавчиками, лицо закрыто сеткой, в руках ножницы длинные. Я от страха чуть не обделалась.
– Что же меня не позвала?
– Так голос пропал, – пояснила Соня, хватая чемодан. – Лежу, рот словно рыба разеваю, а она потрясла ножницами и прошипела: «Убирайся из моего дома, пока я тебя не заколола». Вот я и решила, лучше быть незамужней, но живой…
Вскоре Петр Фадеевич умер, Сергей поступил в университет, женился, а затем съехал в другое место.
– Зачем же вы рассказали дочери эту историю? – удивился я.
– Маргарита разболтала, ее мать. Мы все детство в одном дворе провели, она все знала. Рита не позволяла картины мамы вешать, и у нее просто начиналась истерика, когда я брал в руки краски. Кстати, это и послужило одной из причин нашего разрыва.
– А мне говорили, будто она ушла от вас, когда поняла, что вы обанкротились.
– Нет, – сердито оборвал меня Кузьминский, – Рита целый год сидела со мной на хлебе и воде. Я сам дурак. Постоянно срывался на нее, орал, упрекал в своих неудачах, она и не выдержала, выбросила мои полотна, поломала мольберт, кисти… На том и разошлись, теперь живем порознь. У нее есть любовник, Павлик, а у меня Ольга. Только сдается мне, лучше было бы нам опять сойтись, из-за дочери. Беллочка обожает мать, Олю она никогда не примет.
Не успел он договорить, как дверь кабинета приоткрылась и в кабинет заглянула Белла:
– Папа! Мы будем наконец ужинать? Я сейчас от голода умру.
– Пошли, Ваня, – велел Кузьминский.
Мы спустились вниз и сели за стол. Лариса Викторовна внесла блюдо с дымящимся мясом.
– Почему ты подаешь еду? – нахмурился глава семьи. – Где Катя?
Экономка растерянно глянула на него:
– Она… э… увольняется!
– Глупости, – рявкнул Кузьминский, – вели ей через час явиться ко мне в кабинет.
Видя, что хозяин дома обозлился, все уткнулись в тарелки, даже Белла и Клара не ссорились. Минут пять в столовой царила тишина, нарушаемая лишь звяканьем ножей и вилок, потом Сергей Петрович резко сказал:
– Ваня! Завтра с утра поедешь в магазин и купишь машинку для пересчета денег, моя сломалась. Я сегодня привез домой некую сумму, хочу точно знать, сколько там.