Нужная дверь была железной, прикрытой дорогой деревянной панелью. Недолго думая, я ткнула пальцем в звонок.
– Кто там? – спросил нежный голосок.
– Любовь Кирилловну можно?
Загремел замок, и появилась девушка лет шестнадцати в крохотных шортиках и обтягивающей маечке.
– Вы кто? – тихо вымолвила она.
– Мне нужна Любовь Кирилловна.
Юное создание попятилось.
– Она умерла!
У меня тревожно сжалось сердце.
– Как? Давно?
– Ну, примерно два месяца назад, сорок дней недавно отмечали.
– Что с ней приключилось? – не успокаивалась я.
Девочка начала кашлять. У нее явно был сильный бронхит. Наконец, слегка отдышавшись, она ответила:
– У тети Любы была сильная астма.
– Кто там, Алина? – раздался голос из глубины квартиры.
– К Любовь Кирилловне пришли, – попыталась крикнуть в ответ девочка и снова зашлась в кашле.
Ее лицо побледнело, на лбу выступили капли пота, и несчастной пришлось уцепиться за косяк, чтобы не упасть.
– Ну и скрутило вас, – покачала я головой.
Алина, еле-еле отдышавшись, сказала:
– Прямо беда, простудилась и никак в себя не приду.
– Надо к врачу сходить.
– Да была уже. Сказали, какая-то аллергия, сделала пробы, но ничего не выяснили.
– С кем ты разговариваешь, Алина? – спросила довольно полная женщина, выплывая в коридор. – Опять на сквозняке стоишь! Разве можно с твоим кашлем. Немедленно уходи. Вам кого?
Последняя фраза явно относилась ко мне. Я приветливо улыбнулась:
– Извините, я ищу Любовь Кирилловну.
– Моя дочь умерла.
– Бога ради, простите.
– А в чем, собственно говоря, дело? – удивилась дама. – Мы с вами знакомы?
Понимая, что попала в идиотскую ситуацию, я решила объяснить, в чем дело.
– Понимаете, я была в магазине…
– Так вы Вика Виноградова, – прервала меня женщина, – как я сразу не догадалась! Любаша о вас много рассказывала! Входите, входите, уже приехали? Я – Мария Григорьевна.
– Откуда? – машинально спросила я, шагая за хозяйкой.
Мария Григорьевна удивилась:
– Из Лондона. Любаша говорила, вы туда в январе на практику уехали.
– Ах да, конечно… – замямлила я, думая, как выбраться из идиотской ситуации. – Вот… вернулась… пришла…
Мария Григорьевна судорожно вздохнула:
– Кто бы мог подумать! Элементарная простуда – и смерть.
По щекам пожилой дамы потекли слезы. Мне стало неудобно, но момент сообщить свое настоящее имя и цель визита был упущен. И к тому же меня успели ввести в элегантно обставленную комнату и усадить на кожаный темно-коричневый диван со словами: