Тот, что сидел на носу, взялся насвистывать.
– Заткнись, – сказал лысый. – Примета плохая.
– Иди к Шуу со своими приметами.
– Сам иди. Я предупреждал…
И снова молчание.
Когда берег, корабли и ковчеги, рыбаки и купальни остались далеко позади, лысый велел сушить весла. Варан и Гелька – у того от страха нестерпимо болел живот – оказались сидящими рядом, лицом к лысому, с белобровым за спиной. Варан все норовил обернуться.
– Не верти головой… – бросил лысый. – Кто из вас, подлецов, по ночам купаться любит?
Варан и Гелька молчали.
– У меня по ночам работа, – тихо сказал наконец Варан. – Змейсов сторожу.
– А ты?
Гелька стучал зубами.
– Ладно, – сказал лысый. – Ты, – он ткнул пальцем в Гельку. – Давай ори что есть силы: «Стража! Убивают! Грабят! Сюда!»
Варан огляделся. Докричаться хоть до кого-нибудь, а тем более до стражи здесь не было ни малейшего шанса.
– Не верти головой! – снова приказал лысый. – Повернешься еще – ухо отрежу!
– З-зачем орать? – дернувшись, спросил Гелька.
Лысый вытащил из-за голенища длинный нож.
– Ори, а то рыбам скормлю по кусочку.
– А-а! – завопил Гелька очень натурально. – У…убивают! Стража! Грабят! Сюда! Насилуют!
Белобровый на носу отрывисто рассмеялся:
– Насилуют, говоришь? Мечтатель…
– Он? – с сомнением спросил лысый.
– Не я! – взмолился Гелька.
– Теперь ты ори, – лысый указал ножом Варану в грудь. – Только громко. Как можешь.
– Стра-ажа! – протяжным басом взревел Варан. – Убива-ают! Гра-а-абят!
Взгляд светлобрового неприятно касался спины.
– Не он, – пробормотал лысый скорее себе, чем подельщику. – Хрень это все.
– А по-моему, он придуривается.
– Который?
– Этот, смазливый. По-моему, он чужим голосом орет. Подрежь его, тогда своим зачирикает.
– Парень, – ласково сказал лысый. – Свой голос покажешь или тебе кой-чего повыдергать придется?
– Стра-ажа! – закричал Варан что есть силы. – Гра-абят!
И разом охрип.
– Не он, – с сожалением сказал лысый. – Прогадил ты дело.
– Ты прогадил, а не я.
– Заткнись… У меня предчувствие дрянное.
– Иди ты к Шуу со своими предчувствиями.
– Не тот, и не этот, и не вчерашний, стало быть – кто-то еще…
Солнце склонялось. Лодка покачивалась среди чистого моря. Круглый Клык казался далеким, и безнадежным, и нереальным, как след на воде. Варан уже много раз прыгнул вперед и откатился назад, обезоружил лысого и сбил за борт светлобрового, и выхватил весло, и разбил лысому череп, и нырнул глубоко в море, ушел от лодки вплавь – много чего сделал полезного и нужного в мыслях и планах, прекрасно понимая, что доживает последние секунды, что лучше умереть, сражаясь, и что у Нилы очень красивые, хотя и слезящиеся, глаза.