Сквозняк вел по лицу ледяной струйкой.
Стражник сдал Варана с рук на руки судейскому чиновнику в потертом черном балахоне. Тот отвел его в низкую полукруглую пещеру, где, рассевшись на гнилых циновках, ждал своей участи целый выводок всякого сброда – человек пятнадцать, один другого страшнее. Покачивались серьги в больших темно-коричневых ушах, зыркали недобрые, нездоровые глаза; кто-то бранился, кто-то храпел, кто-то молча смотрел в покрытый потеками потолок. Один тощий и плешивый, по виду явно нездешний, канючил и ныл в уголке, растирал грязные слезы по морщинистому лицу: он-де ни в чем не виноват, он жертва, просто жертва, ясно вам?..
Его забрали первым.
Потом стали забирать одного за другим, иногда быстро, иногда с промежутком в полчаса. Из зала суда никто не возвращался.
– Пивка бы, – мечтательно сказал голый до пояса, с круглым животом бородач, сидевший неподалеку от Варана. – Не дадут ведь. На последних просьбах, сволочи, экономят. Повисну до рассвета, парень, и ты повиснешь… А пивка бы хоть глоточек. Напоследок.
Варан отвернулся.
Бородача забрали предпоследним, и Варан остался в пещере один. Тряпки, игральные кости, осколки раковин с выцарапанными на них голыми красавицами, рассыпанный по полу табак – весь скарб, брошенный за ненадобностью, остался лежать на камнях, напоминая о тех, кто недавно был жив и еще не мертв, но застыл на пороге на несколько часов – до рассвета…
– Эй, – крикнул стражник от двери. – Парень! Иди…
И Варан пошел.
Чиновник сидел за низким столом, колченогим – но, несомненно, деревянным. Чиновник выглядел утомленным; глаза его воспалились и нехорошо блестели. Свечи в канделябрах сгорели больше чем наполовину.
– Разбой? – спросил устало.
Варан молчал.
– Имя, – сказал чиновник, раздражаясь.
– Варан…
Чиновник мельком просмотрел разложенные на столе раковины. Выбрал одну; надел очки – не темные, как у поддонков, но со светлыми стеклянными линзами. Сморщился, разбирая чужие, по-видимому, записи.
– Шуу что такое, – сказал, внезапно забыв об усталости. – Нет, это Шуу что такое!
И обернулся к стражнику в дверях, да так резко, что едва не сбросил на пол канделябр:
– Позови Слизняка, быстро!
– Его честь в такое время спит, – неуверенно предположил стражник.
– Подними его! – повысил голос чиновник. – Что он думает – с этим делом можно ждать до рассвета?!