– Я приду на праздник Маков, – сказала, потому что молчание сделалось совсем уж неловким. К тому же, пусть знает о моих планах. На всякий случай. Вдруг тоже захочет…
– Не вздумай, - отрезал коротко и твёрдо. – Или забыла, о чём я тебя предупреждал?
Поборов себя, я всё-таки выскользнула из кольца его рук. Золотые искры портала рассеялись, и темноту освещала лишь дюжина цинний, притаившихся на потолке. Этого было слишком мало, но я всё же разглядела искры в его глазах.
– Не надо говорить, что мне делать, чужак, – прозвучало высокомерно, в духе Матушки Этеры.
Он лишь плечами пожал.
– Дело твоё, маленькая жрица.
И теперь что? Он просто уйдёт?
– Если мы ещё когда-нибудь встретимся... – горло словно сжала чужая рука, и я шумно вздохнула, – ...ты мне расскажешь, почему тебя называют Зверем-из-Ущелья?
Сухой смешок слетел с губ мужчины.
– Это вряд ли.
– Вряд ли встретимся, или вряд ли расскажешь?
– И то, и другое. А теперь иди спать.
Подавив желание обозвать его противным лестрийцем, я вздёрнула подбородок. Ну и мрак с ним! Хотела гордо удалиться, но Реннейр уже знакомым движением поймал моё запястье.
– Рамона...
И от этого голоса, от этого низкого волнующего шёпота сердце дёрнулось, толкнулось в рёбра, а ноги вдруг задрожали.
– Позволь совет. Не принимай всё близко к сердцу, ты ещё слишком юна и не видела настоящей жизни, её грязной порочной стороны. Лучше оставайся в своём мирке и не пытайся спорить со своим предназначением.
Я дёрнула руку и прижала к груди. От злости, полыхнувшей внутри, стало жарко.
– Мне и без тебя советчиков хватает. Жалею, что вообще тебя встретила!
Закончив гневную речь, я развернулась и бросилась прочь, сразу перейдя на бег и забыв об усталости. Мерцающие огоньки испуганно потухли, и тьма сомкнула вокруг меня утешительные объятия.
А он остался там. Позади.
Остаток ночи я провела, ворочаясь на постели, как на раскалённой сковородке. Что теперь станет с моей жизнью? Встреча с лестрийцем не может просто взять и превратиться в очередную страницу моего прошлого. Я этого не позволю. Не смогу забыть и раствориться в обыденности, служить Матери Гор, носить одежды жрицы и делать вид, что ничего больше не желаю.
А я желала. Теперь я ясно это поняла и не знала, благодарить ли мне Реннейра или проклинать. Пыталась представить, что он делает сейчас, спит ли? Сразу забыл о нашем разговоре и забылся в тяжёлой предутренней дрёме? Или лежит с открытыми глазами, смотря пустым взглядом в потолок и думая обо мне?