Свернув в очередном коридоре, он влетел в просторную комнату
обставленную в старинном стиле. Цыганский барон стоял на коленях и
упирался лбом в пол. Над ним возвышался во весь свой могучий рост
(около метра с кепкой) сутулый и худой, совершенно лысый старик.
Его кожа была буквально зеленоватого оттенка, даже скорее
салатного. Старик улыбнулся, расправил сутулые плечи. Театрально
наступил цыгану на спину и внезапно совершил такой молниеносный
бросок, что Сет еле успел среагировать. Среагировать-то успел, но
поделать уже ничего не мог, поскольку острые и длинные клыки (Сет
мог поклясться, что когда перед этим дед улыбнулся, клыков у него
не было) уже впились в шею разрывая артерию. Отвратительно завоняло
палёной кожей. Старик заскулил и отскочил назад, как ошпаренный.
Низ лица у него дымил и слегка оплавился, будто плеснули кислотой.
Он замер в метре от Сета, ошалело тараща глаза, затем медленно
преклонил одно колено и приложив правую руку к сердцу склонил
голову. Левой в это время умудряясь схватить всё ещё лежащего Баро
за шиворот и толкнуть в сторону двери шепнув: «скройся собака».
- Нижайше прошу великого владыку простить мою невольную
глупость. Я столько прожил затворником среди людей, что разучился
видеть. Я Знахарь, Свободный, бывший лейтенант Каина.
- Э... Вольно. - только и нашелся, что сказать Сет.
Мысли крутились тугим клубком неразберихи. Знахарь приподнял
голову и удивлённо повёл бровью. Сзади скрипнула дверь, цыган
выползая услужливо её за собой захлопнул. Переминаясь с ноги на
ногу Сет неспешно осмотрел комнату. Камин, несколько стульев,
журнальный столик, кресло-каталка, стол с ноутбуком и разбросанными
явно старинными книгами, ещё полка над столом заставленная такими
же. Окна в комнате не было, огонь в камине создавал приятный
полумрак с прыгающими тенями.
Ну и что говорить этому явно необычному старичку? Вроде нечего,
но и стоять столбом тоже неправильно. Сет медленно прошелся к
камину и по ходу пнул кресло, отчего оно мерно закачалось.
Зеленокожий исподлобья следил за гостем, его лицо оставалось
совершенно спокойным. Владеть собой он явно умел. Понять, что у
«зелёного» на уме возможным не представлялось. Знахарь встал,
широко открыл глаза лишённые белков и зрачков. Два чёрных,
бездонных провала уставились перед собой. Затем он моргнул и глаза
стали самыми обычными. Отливающая зеленью радужка прекрасно
гармонировала с зеленоватой кожей. Нижняя челюсть дымить перестала,
но раны не пропали и сквозь разъеденную кожу были видны нижние зубы
и часть кости. Внятно разговаривать, однако, это ему не мешало.