Холодная капля туманного происхождения скользнула вдоль благородного английского носа, запуталась в носогубной складке и упала Пипе на ногу.
Пипа сглотнула. Она с утра неважно владела голосом.
– Бедный! Кто бросил-то? – спросила она хрипло.
– Татьяна… Твоя sister. Она перевернуться к свой старый бойфренд! – воскликнул Пуппер, от огорчения теряя все русские падежи и склонения.
– А кто у нее бойфренд? – жадно спросила Пипа, неравнодушная к такого рода подробностям.
– О, я он почти не знай! У него кошмарный русский фамилий! Вайлялькин! Джон Вайлялькин! – с омерзением выговорил Гурий и уронил голову на руки.
«Ишь ты, новый какой-то! Видать, того щекастого с пылесосом она тоже продинамила! Вот бы не подумала, что занюханная Гроттерша окажется подобной стервой!» – подумав, заключила Пипа.
В устах Пипы, как и в устах ее мамочки, слово «стерва» звучало почти как похвала. Это было несомненное признание достоинств.
– Вайлялькин – есть увалень. Он не стоит один палец Таня… Он околдовал ее магией вуду и теперь разобьет ей жизнь. Он будет пить vodka, а ее заставит целовать слюнявый старикашка, чтобы получать за это дырки от бублик, – убежденно заявил Пуппер.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Пипа.
– Мне рассказал об этом тетя Настурция! Она изучал психологию. Ее диссертация называтьсь «Мир как большой помойка». Она читал мне ее перед сном, когда я был чайлд, – убито сказал Пуппер.
Он то затухал, впадая в бездну уныния, то, как проснувшийся вулкан, начинал извергать укоры и проклятия. Неглупая Пипа сообразила, что Гурий может теперь пребывать в таком настроении до бесконечности.
«Интересно, а ко мне он чего прилетел? На Гроттершу жаловаться? Что ж, от слез в жилетку до новой любви один шаг!» – цинично решила про себя Пипа, маскируя зевок под очаровательнейшую из улыбок.
Пуппер ничего не заметил. Улыбка улетела в молоко.
– Вайлялькин просто деревенщин! Он не следит за свой внешний вид! От его кошмарный желтый тряпка пахнуть гарпий! Как Таня могла выбрать его по добрый воля и с трезвый голова! – сказал Гурий.
– Прям в самую точку!.. Умничка, Гурий! Но, строго между нами, у Таньки никогда не было вкуса. Я ей, например, никогда не нравилась, – промурлыкала Пипа.
Пуппер задумчиво потер пальцем свой шрамик в форме копирайта и вновь затух. Довольная Пипа осознала, что попала в цель, подтвердив скрытые опасения Гурия. Теперь стоило только выждать время, когда яд ее слов начнет положительно действовать на мозги англичанина.