– Но ведь существует и третий путь, как ты должен догадываться, – сказал Стивен. – Путь, который все еще может сплотить народ с аристократией.
Алекс улыбнулся так, что становилось понятно: он знает, о чем речь.
– И этот путь?.. – все же спросил он.
– Война.
Алекс с серьезным видом кивнул. «Они прекрасно понимают друг друга», – подумала Лидия. Алекс всегда прислушивался к мнению Стивена, который во многих отношениях заменил ему отца после смерти старика князя.
В этот момент вошла Шарлотта, и Лидия уставилась на нее в изумлении. На ней было платье, которого мать никогда прежде не видела: прозрачные кремовые кружева на шоколадного оттенка подкладке. Сама она никогда бы такое дочери не купила – оно было слишком откровенным, но не могла отрицать, что Шарлотта выглядит в нем просто ошеломляюще. «Где она его взяла? – гадала Лидия. – С каких пор стала пополнять свой гардероб, не посоветовавшись со мной? А кто ей мог подсказать, что эти цвета удивительно гармонируют с ее темными волосами и карими глазами? И не следы ли макияжа чуть заметны на ее лице? К тому же на ней нет корсета!»
Стивен тоже не сводил с дочери глаз. Лидия заметила, как он непроизвольно поднялся из кресла, и это выглядело настолько забавно, что она с трудом сдержала смех. Уже через секунду он сам поймет нелепость ситуации, потому что вставать при каждом появлении дочери в собственном доме было явным перебором.
Но еще более сильное впечатление Шарлотта произвела на Алекса. Он тоже вскочил на ноги, расплескал херес и густо покраснел. «Боже, да он застенчив!» – отметила про себя Лидия. Он переложил мокрый бокал из правой руки в левую и, поняв совершенную невозможность рукопожатия, остался стоять в полной растерянности. Неловкость усугублялась – ему явно следовало сначала прийти в себя, чтобы приветствовать Шарлотту, а он собирался это сделать, еще не оправившись от конфуза. Поэтому Лидия уже хотела вставить какую-нибудь пустую светскую фразу и заполнить возникшую напряженную паузу, когда Шарлотта взяла инициативу на себя.
Из нагрудного кармана Алекса она невозмутимо извлекла шелковый носовой платок и протерла его правую руку со словами, произнесенными по-русски:
– Как поживаете, Алексей Андреевич?
Потом сама пожала ему правую руку, забрала из левой бокал, протерла его и руку, вернула бокал, сунула платок на место и заставила гостя сесть. При этом она сразу же пристроилась рядом с ним и заняла разговором: