Хотя и фонари не помешали
бы...
О фонарях он вообще мечтал почти всю
сознательную жизнь. Ведь как хорошо, не коптят, заправлять не надо,
а если хорошего конструкта найти, так и хватит их
надолго.
Да чего говорить, одного такого
умельца он даже знал лично, и кроме качества, по знакомству мог
рассчитывать на хорошую скидку. Тот, а звали его Иван Блоха,
славился далеко за пределами их района, мог и свет наладить, и
теплом напитать, — были бы деньги. Ну а что, посадит небольшую
саламандру в печь, и никаких дров не надо. Правда стоило такое
удовольствие весьма недешево, но зато удобно, сиди себе на печи всю
зиму, да поплевывай в потолок.
В общем вариантов было множество, и
каждый требовал тщательного осмысления. Но Степан не торопился,
ехать ещё долго, — дай бог к ночи поспеть, и времени было ого-го
сколько, — хоть отбавляй, называется.
И вот так, сидя на телеге и счастливо
жмурясь, он, ощущая себя богатеем, изредка потряхивал вожжами, и
мечтал.
Так продолжалось до тех пор, пока
сидевший позади сын, не вывел его из этого блаженного
состояния.
— Бать, а бать... — негромко позвал
он, и потянул отца за рукав.
— Чего тебе Борька? — недовольно
засопел Степан. — Спи давай.
— Чего это там бать? — приложив руку
ко лбу, на манер козырька, проигнорировал отца тот. — Чего там
летает такое?
И едва Степан перевел взгляд в
указанном направлении, как вся его бесшабашность слетела, словно её
и не было. Ведь прямо перед ним, на расстоянии может с версту, или
даже меньше, шёл воздушный бой.
Вот расскажи ему кто раньше, что такое
возможно, — ни в жизнь бы не поверил. А тут на тебе. Собственными
глазами.
— Пошла! Пошла родимая! — Со всего
маху хлестанув лошадку, он потянул за повод, направляя животину к
лесу.
Оно конечно и не великая защита —
листья на деревьях уже облетели, — но может в суматохе не заметят,
— вот как вьются.
— Сколько их там, бать? — уже совсем
испуганно воскликнул Борька.
Степан прищурился, но оценить даже
примерное количество участников поединка не смог, уж слишком быстро
они носились по небу, плюс счетоводом он был так себе, поэтому
ограничился ёмким — Много!
Вообще Степан, с детства привыкший к
магии, не раз видел и летающие повозки, и парящих в небе
волшебников. Да что там говорить, двоюродный племянник брата его
жены, учился в самом Киеве, в академии княжеской, а его, — как
говаривали, и взяли туда как раз, за умение подниматься в
воздух.