Каждое племя владело своими наследственными пастбищами, по которым оно и кочевало. Однако границы территорий были неопределенны и противоречивы, поэтому между племенами постоянно возникали столкновения. Куполообразные палатки – карнаки – сооружались из сшитых шкур и крепились на железных столбах. Их можно было собрать и разобрать за несколько минут, а когда племя передвигалось на повозках – эскунгах, – их перевозили вместе с другими домашними вещами. В повозки впрягались моропы.
В отличие от крупного рогатого скота, который был потомством земных животных, моропы были коренными обитателями высокогорных степей Счастья. Столетия назад эти когтистые травоядные стали домашними, а большая часть их диких стад была уничтожена. Толстая шкура защищала их от постоянных холодов, и они могли по двадцать дней обходиться без воды. Как вьючные животные, а также как орудия войны, они делали возможной жизнь в этой бесплодной местности.
Мало что можно было добавить к этому.
Племена кочевали и воевали, каждое говорило на своем особом языке или диалекте и использовало нейтральный межплеменной язык, когда им приходилось общаться друг с другом. Они образовывали союзы и предательски нарушали их. Их основным занятием и развлечением была война, в которой они достигли совершенства.
Язон усваивал эту информацию, пытаясь в то же время усвоить, хотя и с меньшим успехом, жесткие куски тушеного мяса. В конце концов он глотал их непрожеванными. В качестве питья было предложено перебродившее молоко моропов, вкус которого был не менее отвратительным, чем запах. Единственное блюдо, которое ему не предложили – любимое блюдо воинов, смесь молока с еще теплой кровью, чему Язон был рад.
Когда любопытство Язона было удовлетворено, настала очередь Орайела, и он задавал бесчисленное множество вопросов. Не отрываясь от еды, Язон бормотал ответы, которые менестрель и его подмастерье прятали в глубинах своей памяти. Они были спокойны, поэтому Язон считал себя в безопасности, по крайней мере, на время. Дело шло к вечеру, и Язон решил, что пора подумать о бегстве и возвращении на корабль. Он дождался, пока Орайел замолк, чтобы перевести дух, и в свою очередь задал несколько вопросов.
– Сколько людей в лагере?
Менестрель все время пил ачад – забродившее молоко – и покачивался из стороны в сторону. Он что-то пробормотал и широко развел руками.