Алесандра подыскивала подходящее слово. Колин подсказал его:
– Управляться?
Она рассмеялась:
– Да.
– Мои четыре младшие сестренки успешно им командуют. Эти барышни скоро превратят его в шоколадный пудинг.
Колин устало вздохнул и снова потер лоб. В последнее несколько минут его одолевала пульсирующая головная боль, и он едва мог сосредоточиться на разговоре.
– Идите спать, Алесандра. Уже поздно, и у вас был тяжелый день.
Она собралась уходить, но что-то удержало ее.
– С вами все в порядке? Ваше лицо мне кажется слишком бледным.
– Я чувствую себя прекрасно, – сказал он ей. – пора спать.
Колин с легкостью сказал ей не правду. Он вовсе не чувствовал себя прекрасно. Он был словно в аду. Внутри у него все горело. Желудок реагировал так, словно он только что проглотил кусок раскаленного угля. Кожа была липкая, влажная и горячая, и Колин благодарил Бога за то, что не много съел за ужином. При одной мысли о еде его затошнило.
Колин был уверен, что если немножко поспит, то почувствует себя лучше. К часу ночи он хотел закрыть глаза и умереть.
К трем часам ночи он думал, что это уже произошло.
Он горел от лихорадки, и провалиться ему на этом месте, если его уже двадцать раз не стошнило тем самым поганым зеленым яблоком, которое он съел перед поездкой в оперу.
В конце концов его желудок смирился с тем, что там больше ничего не осталось, и сжался в тугой узел. Колин лежал распростертый на кровати, лицом вниз, широко раскинув руки.
О да, смерть была бы для него счастливым избавлением!
Она не даст ему умереть! И не оставит его одного. В ту же минуту, как Алесандра проснулась от странных звуков, доносящихся из спальни Колина, она отбросила одеяло и выскочила из постели.
Алесандру в данную минуту не волновали приличия. Ей было совершенно все равно, сочтут ли предосудительным поведением то, что она вошла в его спальню. Она не оставит Колина без своей помощи!
К тому времени как Алесандра надела халат и подошла к соседней двери, Колин уже был в кровати. Он лежал на животе поверх одеял и был совершенно обнаженным. Алесандра старалась не смотреть на него. Колин отворил оба окна, и теперь в комнате было так свежо от мороза, что был виден пар изо рта. Занавески, словно воздушные шары, раздувались от резкого, порывистого ветра и мокрого снега, попадающего в комнату через окна.