— Но применение Аяхо для того, чтобы заставить кого-то совершить
самоубийство, это как паспорт на месте преступления оставить, —
дополнил коллегу Ноб. — Оно связывает целителя и пациента, мы так и
не смогли преодолеть данное условие при помещении заклинания в
артефакт.
— К тому же оно требует физического контакта мага и объекта, — в
свою очередь уточнила эльфка.
— А это опасно для убийцы, — подытожил я. — Все равно что за
руку человека к краю балкона подвести и столкнуть. Кто-нибудь, да
заметит. А в случае с выходом на автостраду… Нет, это не Аяхо.
Кстати, а что если… Годро, а из девушек могли сделать
«поднятых»?
Орки придумали заклинание, создающее «живых мертвецов» во время
Первой войны Старших рас. Послушные, пусть и не очень умные и
подвижные марионетки были живым щитом, принимавшим на себя
магические атаки эльфов, давая тем самым время на подготовку
ответного удара. Но главное, они были абсолютно послушны своему
хозяину!
Орк опять прикрыл глаза и погрузился в изучение материалов
дела.
— Нет, — с уверенностью сказал он через некоторое время. — В
этом случае в телах жертв произошли бы необратимые изменения,
которые бы нашли отражение в отчете судмедэксперта. Девушки не были
«поднятыми». Но раз уж ты припомнил одно наше заклинание времен
Первой войны, то и мне на память кое-что пришло.
— Так не держи в себе, поделись! — поощрил я его.
— Офицерский венец, — сказал он. И выразительно посмотрел сперва
на Ноба, а затем на Шар’Амалайю.
— Твою мать! — тут же отреагировал гном.
— Это плохо, — поддержала его эльфка.
Я тоже вопросительно оглядел нелюдей.
— А для несведущих будут пояснения?
Годрох открыл было рот, но Шар’Амалайя его опередила.
— Артефакт из тех времен, когда Старшие расы еще не разругались
друг с другом и врагами числили только людей. Созданный на сплаве
трех видов магии, абсолютно универсальный, требующий так мало
энергии, что пользоваться им мог бы даже не маг. Как следует из
названия, носили его офицеры. Командиры полков, солдатами в которых
были люди. Все, как один, готовые умереть, но выполнить приказ
офицера с венцом.
— И это плохо, да? — ничего не поняв уточнила Кэйтлин.
— Очень, — сказал я ей. В отличие от нее, я сразу уловил
главное. — Это неприлично расширяет круг подозреваемых.