- Ждать до темноты. Ночью попробуем сходить к беженцам. А сейчас
отдыхайте.
Я принял решение. Однако темноты дождаться не получилось.
Примерно через час из деревни выехало несколько бронефургонов и
грузовиков, которые были набиты республиканской пехотой и
«коричневыми» сепаратистами. Они выгрузились возле лагеря, окружили
его, и началось то, чего я не мог представить. Республиканцы
открыли огонь по гражданским людям. Солдаты убивали некомбатантов
без колебаний и сомнений. А потом стали хватать девушек и женщин,
которых бросали наземь и насиловали. Крики. Выстрелы. Плач. Рокот
движков. Слезы. Горе. Смерть. Смех карателей. Все смешалось.
Всякое я в жизни видел: войну, горе, кровь и много
несправедливости. Но с геноцидом, а ничем иным убийство мирных
людей быть не могло, столкнулся впервые. Вот и что тут сделаешь?
Против трехсот вражеских солдат и пособников вчетвером не повоюешь.
Это бесполезно. Однако и смотреть на то, что творилось в поле, было
нельзя.
Механик-водитель Генри Шварц позвал меня:
- Командир!
- Что?
- Отдай приказ! Давай примем бой!
- Нет. Уходим.
Впервые мои бойцы не выполнили приказ. Шварц снял свой «тимур» с
предохранителя, встал в полный рост, прислонился к дереву и
выпустил в республиканцев очередь.
Он не попал. Расстояние между нами и лагерем более трехсот
метров, а «тимур» эффективен на дистанции двести-двести пятьдесят
метров.
«Что же ты наделал, Шварц!?» - я бросил на мехвода злой взгляд и
приготовил к бою винтовку. Раз уж мы себя обозначили, надо показать
нордам зубы и пустить кровь.
- К бою! - отдал я команду и посмотрел в снайперский прицел.
Первую жертву нашел сразу. Один из «коричневых» указывал на лес
и что-то кричал.
Предохранитель, щелк!
Досылая патрон, лязгнул затвор, а пластиковый приклад плотно
прижат к плечу.
«Готов? - спросил я себя и тут же ответил: - Всегда готов!
Работай, капитан Темников, и не промахивайся».
Только на секунду замешкался, успокоил сердце и дыхание.
Пора.
Приклад винтовки ударил в плечо, а ствол подлетел чуть вверх, и
тут же вновь принял горизонтальное положение. «Коричневый», в
которого я стрелял, раскинув руки, свалился.
А вот и вторая жертва, вражеский командир. Крепкий и холеный
мужчина в черном плаще. Он разрывал одежду на молодой женщине и еще
не понял, что произошло.
Не раздумывая, я сделал два выстрела подряд и обе пули положил
точно в спину республиканца. Он начал заваливаться набок, а женщина
вырвалась и скрылась между автомашинами.