– Бог-отец?
– Так вы его называете, – без улыбки кивнул повелитель
Таалу. – Мы же зовем просто Смерть, однако, в отличие от
вас, не вкладываем в это понятие того, о чем люди привыкли
думать, говоря о неприятном, но вполне естественном явлении.
Я прикусила губу.
Он прав… тысячу раз прав, ведь все живое неизменно рождается и
умирает; растения сначала цветут, затем дают семена, а потом
снова уходят в землю, чтобы завершить один жизненный цикл и вскоре
возродиться для следующего. То же самое происходит везде. Со всеми.
В том числе и с людьми. И лишь часть этого вечного
круговорота находится под покровительством матери-богини.
Остальное, о чем мы предпочитаем помалкивать, условно
считается темным, непонятным, чужим. Да, мы смиряемся с
необходимостью умирания, но стараемся лишний раз о нем не
вспоминать. О боге-отце, конечно, говорим, но тихо, между
собой, за закрытыми дверьми и под надежной защитой из божественного
света.
Мы не отрицаем его существования. И если бы не то
беспокойство, которое он упорно доставляет верхнему миру, быть
может, о нем бы вообще забыли… Но бог-отец не оставляет нас
своим вниманием с самого дня сотворения мира. Мешает, портит,
уничтожает даруемую богиней жизнь. Вот только до сих пор считалось,
что носителями его силы являются лишь колдуны, некроманты и черные
ведьмы. И именно их стараниями в верхнем мире регулярно
появляются нежить, злобные духи, а временами и самые настоящие
демоны.
Веками сражаясь с порождениями мрака, мы, конечно, догадывались,
что главная проблема кроется не в этом. И понимали, что
колдуны и ведьмы не сами производят враждебную для всего живого
силу, а находят и используют уже готовую, созданную
богом-отцом. Но узнать о том, что ее источник находится здесь,
в нижнем мире, было, мягко говоря, неприятно.
– Это – одна из причин, по которой мы стараемся не
выходить лишний раз на поверхность, – упреждая мой вопрос,
обронил повелитель Таалу. – Ваш мир для нас бесполезен,
царствующее в нем солнце вредно, а живущие там создания
приносят гораздо больше беспокойства, чем пользы. И тем не
менее мы вам не враги. Антагонисты – так будет вернее. Хотя
это вовсе не означает, что у нас совсем нет точек соприкосновения
или что мы не можем сосуществовать в мире.
– Что вы от нас хотите? – сглотнула я, пошатнувшись от
бездны обрушившихся на меня предположений.