Да, это действительно была пещера. Кажется, естественного
происхождения и почти не носящая следов присутствия разумных.
Большую ее часть занимал наполненный до краев естественный водоем,
глубину которого в темноте я откровенно затруднилась определить. На
стенах виднелись все те же островки плесени, а местами и мха.
Потолок убегал куда-то вверх и постепенно пропадал во тьме. А
единственным источником света являлся висящий у самого входа
зажженный фонарь. Самый обычный, старый до невозможности, сделанный
из проржавевшего донельзя железа и лишь чудом не угасший в этой
дыре.
Углядев неподалеку еще один тоннель, я без колебаний
двинулась в ту сторону и почти не удивилась, обнаружив за ним еще
одну пещеру. На этот раз – полностью искусственную и носящую
на себе явные следы вмешательства моранов. Чистые и сухие стены,
испускающие мягкий и приятный глазу свет, знакомый ажурный пол.
Напротив входа – целый десяток абсолютно одинаковых, красиво
украшенных арок, за которыми угадывались еще несколько комнат… что
за чудеса? И для чего понадобилось вырубать в скале столько
лишних помещений, если для содержания пленниц вполне достаточно
было просто вырыть несколько нор и закрыть их железными
решетками?
– Кто здесь? – вдруг послышался из-за ближайшей арки
женский голос. Причем не встревоженный, а, скорее, удивленный.
И очень-очень хорошо мне знакомый. – Нинайре? Лейре? Вы
почему так рано?
Я замерла, когда в проеме показался женский силуэт. А когда
женщина подошла ближе, с недоверием присматриваясь ко мне, нервно
сглотнула:
– Ильяна, это ты?!
На немолодом, изборожденном глубокими морщинами лице жрицы
промелькнули растерянность и непонимание. Она тоже замерла, нервно
комкая край бесформенного, явно не по размеру сшитого балахона, и,
подслеповато щурясь, пыталась, но никак не могла рассмотреть
детали. А когда из моей руки вырвалась По и, подлетев к ней,
с нежностью дотронулась до плеча, ее лицо внезапно
искривилось, высохшие от старости пальцы задрожали, на глазах
выступили слезы, а из груди вырвался не то вздох, не то
стон:
– Мать-богиня!
Ильяна вдруг пошатнулась и обессиленно опустилась на колени:
– Нора… ну зачем ты пришла?!
Не выдержав, я сорвалась с места и, подбежав к сестре,
крепко ее обняла, зарывшись лицом в совершенно седые волосы.
Беспрестанно гладила согнутую, словно под тяжким грузом прожитых
лет, спину. С ужасом вслушивалась в сбивчивый шепот и
приглушенные рыдания. А когда увидела, как на шум из соседних
арок стали появляться другие мои сестры… когда разглядела их
ошарашенные лица, такие же седые, как у Ильяны, волосы… когда
встретилась с ними взглядом и поняла, что мои боевые подруги близки
к отчаянию, я поджала губы и до боли стиснула кулаки.